— Или мне снятся ребята. Молодые, любящие посмеяться и конечно циничные. Они не верили в вечную любовь, или думали, что она скорее исключение. Любую женщину можно соблазнить или влюбить в себя, считали они, стоит только этого захотеть. И доказывали это на деле. Жестоко. Сейчас я понимаю это. Но не тогда. Тогда я мало что понимал.
— Ты тоже так думаешь? — отчего-то шёпотом спросила она.
— Думаю, что да. Любую. Если захотеть.
Она опустила голову. Его слова больно ранили её, она их приняла на свой счёт. Значит, она как раз та простушка, которую он соблазнил. Но история, рассказанная им, так запала в душу, что Лена не могла обижаться. Денис был ранен не физически — его душа когда-то вынуждена была умываться кровью друзей и даже детей.
— Но играть в эти игры я бы больше не стал, — тихо сказал Денис. — После тех дней.
Лена обняла его, тесно прижавшись, не зная, что сказать. Он раскрыл перед ней свою душу, и хотя она знала, что ничего в ответ Денис не ждал, молодая женщина сказала: — Наверное, это называется взрослением. Вы были мальчишки и не знали, что такое любовь. Поэтому и смеялись.
Он улыбнулся в темноте, ласково поглаживая волосы у неё на висках.
— Что ты знаешь о ней? — спросил он полунасмешливо.
— Я знаю, что это такое. Я бы не шутила над чьими-нибудь чувствами.
— Да, это глупо, — согласился он. — И это так просто понять. Но до многих доходит не сразу. Вот, я сказал тебе, и мне стало немного легче. Я знал, что ты меня поймёшь.
— Можно мне тоже кое-что сказать тебе? — тихо, но звучно произнесла она своим приятным глубоким голосом.
— Конечно, Лен, — шёпотом согласился он.
— Я никогда ни с кем не встречалась до тебя, никого не любила и меня никто не любил. Я не знаю, хотел ли ты соблазнить меня ради развлечения или нет, но я знаю, что испытываю к тебе чувства намного более сильные, чем просо влечение. Я хочу знать тебя, чувствовать тебя, жить с тобой. Я люблю тебя.
Денис потрясённо молчал, таких сильных слов ему не говорила ещё ни одна женщина. Они могли скандалить и плакать, обвиняя его в чёрствости, ненавидеть и презирать, нахваливать его внешность, но на этом обычно девушки иссякали.
— Значит, никого? — спросил он с нотой удовлетворения в голосе. — Раньше я никогда не был первым, это так приятно.
Лена погладила его подбородок, покрытый жёсткой щетиной, обвила пальцем губы, двинулась к скулам, потом провела по бровям, и наконец поцеловала.
— Я не буду говорить тебе громких слов, — сказал он после глубокого поцелуя. — Но я никогда не чувствовал ни к одной из девушек ничего подобного. Только к тебе. Не могу это пока объяснить. Мне хорошо с тобой.
— Спасибо, — прошептала она, зажмуриваясь от счастья. Всем своим существом она понимала, что он честен с ней, и что у неё появилась надежда.
Когда пришли затяжные дожди, город покрыла сверкающая серость. Она отражала свет фонарей, превращая их в яркие жёлтые шары, висела в воздухе и искрилась в свете фар. Подобно красивой осени не было давно, а после удушающего лета она казалась по-настоящему долгожданной.
Света ходила из института домой пешком, с удовольствием закинув голову под зонтом и вдыхая влажный воздух. Тяжкое летнее время прошло, и теперь ей оставалось только удивляться, как же глупо и смешно она себя вела. А всё потому, что не была честна с самой собой.
Она встретила человека, который ей был интересен, а не его положение, гражданство и деньги. Но ей не хватило времени и сил понять это и так глупо всё сложилось.
Нет, Света не жалела. В душе уже всё улеглось, и девушка понимала, что не будь этого, не известно, как бы жизнь повернулась. Она слишком хорошо себя знала, до каждой мелочи ей необходимо было дойти последовательно и самостоятельно. Тогда она принимала решения. Может быть, и те, которые меняли судьбу.
Но сгоряча она выкинула его визитку, и это было проблемой. Подходил октябрь, а девушка не знала, как найти Юру.
Продолжая работать журналисткой, она стала разговаривать с фотографами, спрашивать, и пока никаких результатов это не давало.
Девушка не помнила улицу и даже район, где он живёт, ей показалось, что это где-то на самой окраине.
Человек потерялся, но она не отчаивалась.
Постоянно думая о нём, Света всё отчётливее понимала, что влюбилась.
Слякоть и быстро опадающие желтые листья не разочаровывали её. Впервые в жизни она подумала об осени, как о начале чего-то нового, живого, настоящего, что возникло в душе и цвело, как будто вокруг парил сладкими цветами май.
Девушка шла под зонтом, почти никого не замечая вокруг. Она знала, что Юра найдётся, что она найдёт его сама, и всё обязательно будет хорошо. Она ведь не могла быть ему безразлична, и это правда.
Замечтавшись, девушка рассеянно подняла голову, скользя взглядом по потоку машин, стоящих в пробке на Ворошиловском. Бесцельно разглядывая блестящие от воды крыши, она вдруг заметила мужчину, смотрящего на дорогу за рулём огромного «Мерседеса GLS». Он был мрачен и с кем-то ругался по телефону, но она узнала его — это был Юра.
Не думая ни секунды, девушка бросилась на проезжую часть, часто стуча высокими тонкими каблучками. Двигатели машин вокруг работали, водители молчаливо злились и ждали, когда удастся проехать хотя бы на метр. Дождь бил по стёклам, остервенело работали дворники и включались системы охлаждения двигателя.
Света подбежала к шикарному чёрному внедорожнику, рванула на себя ручку двери и села на пассажирское сиденье рядом с Юрой, буквально взлетев наверх, настолько высокой была машина.
Мужчина странно уставился на неё, бросив в трубку: — Подожди, я перезвоню.
— Ты когда успел купить себе такую машину? — спросила, запыхавшись Света и обворожительно улыбнулась.
Умело управляя своим лицом, она могла добиваться очень впечатляющего эффекта.
Вот и сейчас Юра с огромным интересом разглядывал её, как будто впервые.
— Девушка, вы кто? — спросил он абсолютно серьёзно.
— Я — кто? — рассмеялась Света. — Не поверю, что ты меня не помнишь.
— Представьте себе, я вас не смог бы забыть, но мы не знакомы.
В глубине прекрасных голубых глаз девушки мелькнула отчётливая боль понимания.
— Ты сердишься, что я так и не позвонила? Я…
— Нет, — пресёк любое продолжение разговора мужчина, — подождите. Скажите — кто вы?
— Я — Света, — неуверенно, тихо произнесла девушка, потухшим взглядом смотря на него.
— Это отлично, откуда я могу вас знать?
— Ты фотографировал Стаса Рогожина, а потом у тебя украли материал. Я спасла тебя, когда тебя били в подворотне, — еле слышно говорила Света, уже понимая, что он вычеркнул её из своей жизни и кто знает, может быть сразу и навсегда.
Ей не захотелось продолжать разговор, и только мысль о том, что она должна, придавал сил.
Мужчина красиво улыбнулся, отчего его синие глаза осветились, и покачал головой.
— Всё ясно, — сказал он.
Тут впереди тронулись с мест, и ему стали яростно сигналить. Он поехал, всё ещё улыбаясь.
— Значит, Стас Рогожин, — задумчиво покивал он. — И как он поживает?
— Не знаю, мы не общаемся, — пожала плечами Света.
— Всё дело в том, Света, что я вас действительно не знаю, а вы — меня. Вы знакомы с моим бесшабашным братом — Юрой, мы, так случилось, близнецы, и меня часто принимают за него. За что я не раз и не два получал по голове. Есть даже несколько швов.
Света замерла, не верящим взглядом смотря на мужчину, и не сразу пришла в себя от его слов.
— Извините, — вырвалось у неё вместе с воздухом, когда всё же удалось вздохнуть.
— Да ничего страшного, мы с ним уже привыкли. Такие дела. Вас отвезти куда-нибудь? Сами видите — город остановился.
Девушка замялась, сжимая сложенный мокрый зонтик коленями и сумочку.
— Я могу сама, спасибо. Только… не могли бы вы дать мне телефон вашего брата? Я потеряла, а связаться с ним очень надо.