-Думаешь, наши жизни кому-то нужны?
-Да…мы были врагами, но теперь…да…
Гай кивнул и принялся осторожно спускать загипсованное тельце вниз. Простыня ослабла и он понял, что малыш в безопасности. Теперь следовало позаботиться и о себе. Гай принялся закреплять простыни на собственной талии, когда неожиданно рухнула часто стены и потолка и пламя прорвалось в палату.
Полу-ослепшая, обожженная Элька брела сквозь дым и пламя, закутавшись в мокрое, но уже высыхающее одеяло.
-Гай! Гай, йоптваю! Где ты?!
Она поднялась на третий этаж и неожиданно ей послышался стон. Она торкнулась в одну из палат, частично объятую пламенем и увидела лежащее у окна огромное тело.
-Гай!
Она не помнила, как оказалась подле него, прикрывая от жара, забросила его руку себе на шею и подняла. Нестерпимым жаром дышало в лицо. Тлели волосы и само одеяло. Укутав любимого, Элька поволокла его надстенкой к выходу и буквально выломилась из охваченной пламенем палаты. Они почти скатились по лестницам, задыхаясь, полу-мертвые от недостатка воздуха и жара, обожженные. У входа в коридор Элька упала, понимая, что всё…конец… Гай тяжелой тушей висел на ней.
Сознание возвращалось медленно, толчками. Он открыл глаза и первое, что увидел, когда удалось сфокусировать зрение, это дремлющую в кресле Эльку. Почти сразу окатило болью воспоминания. Внутри всё сжалось и боль, жившая в нём перехлестнула через край, заглушив даже ту боль, что терзала обожженное тело.
Он хотел было отвернуться, но неожиданно в поле зрения появилась высокая костлявая фигура.
-Очухался наконец!
Элька заплакала. Тихо, горестно. Робин нахмурился, погладив её по плечу.
-Потому что любит тебя, идиот несчастный…Эля, не плачьте, не стоит этого такой дурень!
Он не сразу понял. А когда понял…Сердце схватило сладкой, сумасшедшей болью.
-Но как же…ведь она…замужем…
-Брак недействителен, – покачал головой Робин. – Этот подлый негодяй обманул её…у него есть жена и ребенок…де Рено выяснил это из копью…компьютера. Я говорил тебе. Леди Эля бросилась в огонь за тобой, глупый ты солдафон!
-Не надо, Робин, Эля бросила полный слёз взгляд на перебинтованного рыцаря. –Я ухожу…раз он больше не любит…ничего неважно…это конец…
Гай молча смотрел на то, как она, прихрамывая бредет к двери.
-Робин…оставь нас…
Локсли прошмыгнул мимо, ободряюще улыбнувшись. Элька продолжала стоять, вне себя от страха и надежды, почти без сознания от душевной боли.
-Эля…
Сзади грохнуло и она в испуге обернулась. Гай попытался встать, но его хватило только на шаг. Тяжело рухнув, он обнял её колени и прижался к ним лицом.
-Эля…не уходи…любимая моя…родная…прости меня…прости…
-Гай, миленький, не надо, – Элька разрыдалась, обняв его и пытаясь поднять на постель. – Хороший мой, родной мой…не надо…
Он судорожно цеплялся за неё забинтованными руками.
-Не уходи…не уходи…я люблю тебя…не бросай меня…
Она с потрясением поняла, что он захлебывается слезами. Обняла его, целуя в обожженные соленые от слёз губы. Он отвечал на поцелуи, гладя её лицо.
-Эля…дорогая моя леди…ты не уйдешь?
Когда через пятнадцать минут в палату заглянули лечврач и Робин, то их взору предстала умилительная картина. Два перебинтованных тела, мирно дремлющие на одной кровати, тесно прильнув друг к дружке. Робин с облегчением вздохнул, отирая со лба капли пота, и отправился вниз, где Джерри и остальная шобла коммунальная ждали новостей.
====== 15. Часть от MademoiselleHiver. В поисках подвязки. ======
- Я так больше не могу-у-у! – Джулия выпустила из рук очередную тараканоубивалку и пыленакопилку под названием «Секретные ходы Кремля» и принялась долбиться головой о край дубовой столешницы, выделенный ей для работы. – У меня уже мозг взрывается…
- Поддерживаю. Мы не спим уже третий день, – д‘Эрбле едва подавил желание моргнуть и не выморгнуть. – Иди оно все косым ясенем при таком раскладе!
- Можно подумать, если вы поспите, ваши извилины раскрутятся в нужном направлении. От вашего нытья голова раскалывается, я вас умоляю, – сильно сжав виски пальцами, кардинал медитировал на совершенно пустой лист. – Ну на тебе должно быть хоть что-то же!
- Хотите, ваше высокопреосвященство, я его порву? – ехидно предложила Хэлсберг, нежно поглаживая мраморное пресс-папье.
- Может, и хочу, но не надо. Кстати, куда опять ретировался ла Фер?
- За ко…ко…аааааыыыыхм…кофе пошел, – через зевоту выдавила англичанка, снова падая лбом в бумаги. – Такими темпами помимо мигрени у нас будет гипертония и тахикардия одновременно, посему наши сердца будут биться в унисон, дорогие мои возлюбленные. Все, баста! Вы работайте сколько хотите, а я пошла спать…
- Стоять!
- Не хочу, – Джулия страдальчески хныкнула и рухнула обратно в кресло. – Я отсюда уже и уйти не могу. Ничего, погибну смертью храбрых…
- Ага, вас загрызет книжный червь, не волнуйтесь, – со злорадством прошипел бодрый, как птичка, д’Артаньян. Ему разрешили выспаться после того, как он, уснув на рабочем месте, напустил слюней на важную бумагу. По этому же пути пошел Валлон, храпевший сейчас на всю квартиру так, что ла Фер, помимо того, что приносил с кухни кофе, ходил пихать сотоварища в бок. Хватало на полчаса, а потом кофе все равно заканчивалось.
- Да замолчите же вы все, наконец! У кого-то, между прочим, мигрень была, – Ришелье схватил перо и одним махом вычеркнул из непонятной мешанины букв сразу три строчки. – Сегодня ночью, кстати, будьте бодры, как грасские алкоголики под зеленой феей – как раз думу пятого созыва разогнали, шестого не согнали, в Кремле пусто, аллилуйя.
- Вы хотите сказать, что идете сегодня? – вытаращила глаза Хэлсберг, забыв о том, что только что хотела спать.
- Почему «идете»? Идем! – подчеркнул министр. – Вы с нами.
- Нах… зачем?! – взвыла девушка.
- Вы легко проскользнете в любую щель и способны блокировать охранников более гуманно, чем ударом в челюсть.
- Но ведь женщина на корабле – к несчастью! – ляпнул гасконец ни к селу, ни к городу.
- Вы куда-то плыть собрались, д’Артаньян? Плывите отдельно, мы еще пока ходим. Миледи!
- Что? – до этого скромно молчавшая блондинка оторвала взгляд от трактата «Канализация или вентиляция – как удобнее?».