Орджоникидзе: Слово имеет тов. Троцкий.
Троцкий: Так как тов. Янсон сделал попытку противопоставить объяснения тов. Зиновьева моим объяснениям по вопросу о методах и путях восстановления более нормальных отношений в партии и более согласованной работы, я начну с того, что целиком присоединяюсь к заключительным предложениям тов. Зиновьева.
Товарищи хотят сейчас депо представить так, что нас нужно вывести из Центрального Комитета из-за Ярославского вокзала, из-за речи Зиновьева по радио и из-за моего "поведения" на Исполкоме Коминтерна. Все это было бы убедительно, если бы не было нашей декларации, которую мы, оппозиция, подали в ЦК еще в начале июля прошлого года. По этому вопросу все пути вашей борьбы против нас подсказаны нами с полной ясностью и точностью; предсказано, как вы будете пользоваться придирками для того, чтобы осуществить ту программу перестройки партийного руководства, которую ваша фракционная головка задумала давно, еще до июльского пленума, до XIV съезда.
Предложение Президиума ЦКК о выводе тов. Зиновьева из Политбюро роздано было внезапно, перед соответствующим заседанием объединенного пленума, потому что на фракционной кухне не все еще было готово, кое-кого нужно было переубедить, или заставить от дела Лашевича протянуть "все нити" к Зиновьеву. Вот что мы писали в декларации "в деле Лашевича"... (читает).
Тогда еще Ярославского вокзала не было, но мы его предчувствовали, потому что тов. Ярославский был.
Янсон: Вокзал был еще до того времени, когда Ярославский был. Троцкий: Ярославский был до того, как Ярославский вокзал стал политическим фактором в нашей жизни. А насчет Ярославского мы давно говорим: если хотите узнать, чего хочет Сталин достигнуть через полгода, пойдите на собрание и послушайте, что говорит Ярославский. "Вопрос о т. н. "деле" Лашевича! -- я читаю июльскую декларацию, -поставленный, согласно решению Политбюро от 24 июня, в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый последний момент постановлением Президиума ЦКК от 20.VII превращен в "дело" тов. Зиновьева.. Вопрос этот, как совершенно ясно для всех, решался не в Президиуме ЦКК, а в той фракционной группе, руководителем которой является тов. Сталин".
А теперь вы хотите дать думать простакам, что мы будем выведены из ЦК в связи с Ярославским вокзалом.
"Мы имеем перед собою новый этап в осуществлении давно намеченного и систематически проводимого плана. Уже вскоре после XIV съезда в широких, сравнительно, кадровых кругах партии шли настойчивые разговоры, источником которых является секретариат ЦК, о необходимости реорганизовать Политбюро в том смысле, чтобы отсечь ряд работников, принимавших участие в руководящей работе при Ленине, и заменить их новыми элементами, которые могли бы составить надлежащую опору для руководящей роли тов. Сталина. План этот встречал поддержку со стороны тесно спаянной группы ближайших сторонников тов. Сталина, наталкиваясь, однако, на сопротивление со стороны других элементов, отнюдь не примыкающим к какой-либо "оппозиции", -в том числе и с вашей стороны, тов. Янсон. "Именно этим" объясняется, без сомнения, решение руководящей группы проводить план по частям, пользуясь для этого каждым подходящим этапом. Расширение Политбюро, при одновременном переводе тов. Каменева из членов Политбюро в кандидаты, явилось первым шагом на пути заранее намеченной радикальной реорганизации партийного руководства. Оставление в составе расширенного Политбюро тт. Зиновьева и Троцкого, а в числе кандидатов - тов. Каменева, должно было давать партии видимость сохранения старого основного ядра, и тем самым успокаивать тревогу относительно подготовленности и компетентности центрального руководства. Уже через полтора-два месяца после съезда, наряду с продолжением борьбы против "новой оппозиции", была открыта одновременно в разных пунктах, прежде всего в Москве и Харькове, - точно по сигналу - новая глава в борьбе против тов. Троцкого. В этот период руководители московской организации открыто говорили на ряде активов, что ближайший удар надо нанести тов. Троцкому. Остальные члены Политбюро и ЦК, отнюдь не принадлежащие к "оппозиции", выражали неодобрение поведению руководителей московской организации, причем ни для кого не было тайной, что за спиной московских руководителей стоит секретариат ЦК. В этот период вопрос о предстоящем изъятии тов. Троцкого из Политбюро обсуждался в достаточно широких кругах партии, не только в Москве, но и в ряде других мест. Дело, возбужденное против тов. Лашевича, не внесло, по существу, ничего нового в основной план реорганизации партийного руководства, но побудило сталинскую группу внести некоторые изменения в способы проведения плана. Если до самого недавнего времени намечалось нанести первый удар тов. Троцкому, отложив вопрос о Зиновьеве до следующего этапа, чтобы постепенно приучить партию к новому руководству, ставя сс перед каждым новым частичным изменением, как перед совершившимся фактом, то "дело" тов. Лашевича, Беленького и др., ввиду их близких связей с тов. Зиновьевым, побудило руководящую группу изменить очередь и наметить нанесение ближайшего удара по тов. Зиновьеву... Выдвинутое в последний момент предложение удалить тов. Зиновьева из Политбюро - продиктовано центральной сталинской группой, как