Между тем Киров был убежден, что Лебедев уже вправе торопиться. Верил в близость успеха больше, чем сам Лебедев. У Кирова вызрело четкое намерение: быстро выстроить опытное предприятие, прообраз будущих крупных заводов СК. Во главе поставить хозяйственника, у которого все будет гореть в руках и который, оставаясь помощником ученого, поведет его за собой в заданном темпе. В строго заданном большевистском темпе.
Подобрать работника Киров не поручал ни Резинотресту, ни обкому партии. Наметил кандидатуру сам — Пеков. Выбор на первый взгляд странный. Ни инженерного диплома, ни технических знаний. Лет сорока окончил курсы хозяйственников при ВСНХ. Директор заурядного желатинового завода. С наукой ничего общего. Но вряд ли возможен был выбор лучше. Имя потомственного питерского рабочего, коммуниста с 1917 года, участника гражданской войны Григория Васильевича Пекова вскоре звучало с академических кафедр, с высоких трибун в дни торжеств, оно навечно вписалось в историю советской каучуковой промышленности.
Пекову передали, что есть для него у Кирова сверхважное задание. Григорий Васильевич, по его воспоминаниям, волновался, придя в Смольный. Сергей Миронович это заметил.
— Задание простое, надо, чтобы вам понравился один мой тезка.
— Постараюсь, Сергей Миронович.
— Полдела готово, но вторая половина в три раза труднее. Надо, чтобы вы понравились ему.
Беседовали долго. Все пояснив, Киров добавил:
— Назначить вас можем только с согласия профессора Лебедева. Сейчас он в университете, вот телефон.
Часа через два Пеков позвонил Сергею Мироновичу.
— Когда мы прощались, профессор пожал мне руку обеими руками.
В январе 1930 года было это.
26 февраля намерение Кирова — выстроить опытный завод — стало правительственным решением.
Пусковой срок установили такой, что ученые сочли его фантастическим.
7 мая уже действовал агрегат по переработке спирта в дивинил — газ, преобразуемый затем в СК.
5 июля на заводской площадке открылась превосходная лаборатория, ставшая всесоюзным научно-исследовательским центром по синтезу каучука.
1 августа начались занятия на курсах, где обучался персонал будущего завода.
18 декабря, досрочно, основные цехи вступили в эксплуатацию.
Но январь 1931 года принес неудачу. Скорее провал: есть завод, есть дивинил, а каучука нет. Неделя миновала, вторая, СК из дивинила не получался.
Тяжкое наступило время. Раньше Киров мог влиять на ученых, увлекавшихся бесконечными рационализациями, в которых крайней необходимости не было. Сергей Миронович увещевал ученых — держитесь графика, не упуская главного, а второстепенные усовершенствования берите пока на заметку, они никуда не денутся. Но чрезмерное увлечение второстепенным не прошло даром. Что-то упустили в главном. И теперь оставалось лишь осведомляться:
— Как дела?
— Стараемся, — отвечал Пеков. — Когда же вы спите, Сергей Миронович? Три пробило.
— А вы когда спите?
— Когда придется.
— И я тогда же.
Сергей Миронович не скрывал тревоги. На успехе Лебедева основывалось правительственное решение о сооружении крупных заводов СК в Ярославле, Воронеже и других городах. Уже наметились строительные площадки. Уже трудились сотни проектировщиков. Хотя в решениях отвели кое-какие месяцы на возможные осложнения с экспериментами изобретателей СК, в пору было бить отбой, удлинять сроки. Но, тревожась, Киров нисколько не терял уверенности в ученом, успокаивал его. Действительно, Сергей Васильевич уловил все капризы технологии и, заставив все агрегаты подчиниться его воле, прихватил лишь малую толику резервного времени, предусмотренного правительством.
С 15 января Ленинградский опытный завод бесперебойно давал стране СК.
Сергей Миронович просил, напоминал: теперь думайте вовсю о Ярославле и Воронеже. Ученые из скромности опять роптали, настаивая на отсрочке, и опять покорялись вере Кирова в их силы и способности.
А будни Лебедева, по-прежнему насыщенные неутомимым трудом, были подобны триумфальному шествию.
7 августа 1931 года его наградили орденом Ленина за особо выдающиеся заслуги.
29 марта 1932 года его избрали в академики.
7 июля 1932 года вступил в строй Ярославский завод СК.
19 октября 1932 года вступил в строй Воронежский завод СК.
Проектировались, сооружались еще и еще заводы СК по методу академика Лебедева.
Но весной 1934 года нагрянула беда. Сергей Васильевич захворал. Он где-то заразился сыпным тифом. Болезнь протекала своенравно, ее распознали с опозданием.