Косарев и секретарь обкома, переезжая из деревни в деревню, ели что бог пошлет, то есть чем люди покормят: столовых в сельских краях не было в помине. Спать Косарев предпочитал не в избах, где кишели мухи и блохи, а в копне сена под звездами. Правда, ночевки под открытым небом были не столько необходимостью, сколько удовольствием для городского жителя.
В документальной повести Филиппа Наседкина «Красный чернозем» есть эпизод этой командировки, рассказанный от лица секретаря райкома комсомола:
«На встречу с Косаревым пришли члены бюро райкома комсомола, работающие в районных учреждениях комсомольцы, члены бюро хавской комсомольской ячейки.
Собрались в районном клубе. На сцене поставили длинный стол, застлали его красной материей. Левка открыл собрание и предоставил слово мне.
Это был отчет райкома комсомола. Не официальный, какие делают на пленумах и конференциях, а рабочий, будничный. Я говорил без тезисов и подготовленных данных, старался говорить о самом главном. Казалось, чем меньше буду стоять на трибуне я, тем больше на ней задержится Косарев. А ведь мы собрались из-за него. Но старания мои оказались напрасными. Мне долго не давали сойти с трибуны. Из зала один за другим летели вопросы. На этот раз их было почему-то намного больше, чем когда-либо. Да и сам Косарев никак не хотел отпускать меня. Он интересовался всем. И часто спрашивал о том, что не имело отношения к комсомолу. Один раз, когда Косарев спросил, а кто работает в инвалидной артели заготовщиком сырья, я не выдержал и ответил:
— Не знаю. Да это и не наше дело.
На это Косарев, нахмурившись, заметил:
— Нет, наше. Все наше. У нас нет таких дел, которые не касались бы комсомола…
И тут же пояснил, почему задал такой вопрос. В соседнем районе, где они только что побывали, в подобной организации агентами по заготовке работали классово чуждые люди. С документами этой организации они разъезжали по селам и агитировали против Советской власти.
— А кроме того, — сказал Косарев, глядя в зал, — если бы на этой работе были наши активисты, сколько было бы у райкома инструкторов. С таким постоянно передвигающимся активом можно оперативно помогать ячейкам вовремя исправлять упущения и недостатки…
Ребята захлопали в ладоши. А Левка громко объявил:
— Слово имеет товарищ Косарев!
Мы все дружно зааплодировали. А Косарев, остановившись возле трибуны, поднял руку и сказал:
— Товарищи, зачем эти хлопушки? Мы же не на торжественном вечере. Давайте-ка поменьше шуметь и получше работать.
Я слушал его с затаенным дыханием. Комсомольский секретарь! Не каждому дается видеть его. А мы сидели рядом. И различали на его простом лице мелкие оспинки. И слушали его так же, как слушали друг друга.
А Косарев говорил об очередных задачах. В руках у него тоже не было тезисов.
— Плохо еще в деревне с колхозами. И комсомол тут пока что не проявляет себя. А пятилетку надо выполнять. И не только в срок, но и досрочно. Так чего же вы ждете? Почему не боретесь и не деретесь? Может, кто думает, что все само собой придет? Если есть такие, то они ошибаются. Само собой ничего не приходит. А новое и совсем не дружит с самотеком. Оно завоевывается трудом и борьбой…
Когда Косарев кончил речь и сел на место, в зале стояла тишина. Ребята продолжали молча смотреть на него. Я тоже молчал, не зная, что делать дальше. Внезапно Левка захлопал в ладоши. Ребята ответили бурными хлопками. Это была благодарность за деловые советы. И Косарев теперь не пожурил нас. Он только недоуменно пожал плечами, как бы говоря: «Ну что с вами поделаешь!»
В те годы, когда боролись за колхозы, Косарев часто ездил в деревни, поэтому близко знал жизнь колхозной молодежи. В своих выступлениях он всегда оперировал собственными наблюдениями, почерпнутыми во время командировок. Сельские встречи, беседы с деревенскими ребятами в поле и на току, ночевки на сеновале волновали Александра, давали ему, горожанину, массу впечатлений. Он любил природу, чистый воздух, необъятные русские просторы, ощущение воли и счастья, которые рождают они. Поездки в деревню для Саши всегда были радостью. Из каждой он увозил новые знакомства, новую дружбу. Деревенские комсомольцы, с которыми он встречался, потом, не стесняясь, приезжали в Москву, в ЦК комсомола, кто просто за советом, кто за помощью. И они не зря совершали дальний и утомительный путь — секретарь никогда не отказывал во внимании и поддержке.