Требование рассматривать предмет «в себе», «для себя», «сам по себе», т.е. не считаясь до поры до времени с его сравнительными характеристиками, было известно в старой философии, в частности — и в немецкой классической философии, послужившей одним из источников марксизма. Но это методологическое требование, как и многие другие, как правило, игнорируется в рассуждениях на темы о коммунизме даже специалистами, не говоря уж о простых смертных, вообще не имеющих представления о достижениях философии прошлого.
Понять коммунизм как таковой — значит выяснить, что из себя представляет этот социальный зверь с точки зрения внутренних процессов и во внешнем поведении, что от него можно и следует ожидать и что ожидать не следует ни при каких обстоятельствах. Можно привести, например, сколько угодно внешних аналогий в качестве подкрепления тезиса о возможности коммунизма с гражданскими свободами в каких-то странах. Но с точки зрения внутреннего анализа (без таких аналогий) этот тезис есть такая же чепуха, как утверждение о возможности капитализма без денег, капитала и прибыли. Можно привести аналогии для обоснования надежды на то, что Советский Союз прекратит свое проникновение во все места планеты и оставит свои претензии на мировую гегемонию. Но с точки зрения его внутреннего анализа совершенно очевидно, что он вообще не может существовать без расширения, проникновения в другие страны и стремлении к мировой гегемонии.
Коммунизм и тоталитаризм
Социальный строй Советского Союза и Германии времен гитлеризма рассматривают как явления однопорядковые, как частные случаи тоталитаризма, — пример несоблюдения методологического принципа, рассмотренного выше. Конечно, сходство тут есть, и отвергать его бессмысленно. Но с социологической точки зрения это суть явления принципиально различного качества. Немецкий тоталитаризм есть явление рамках западной цивилизации. Это — политический режим, еще не разрушающий сам по себе социальный базис государства. Конечно, этот режим имеет одним из источников те самые элементы коммунальности, из которых вырастает коммунизм. И сам он есть в известной мере тренировка к будущему коммунизму. Но это еще не коммунизм. Сталинский тоталитаризм был явлением в социальном базисе страны, а не в сфере политической. Он был рожден совершившейся революцией и был проявлением созревающего коммунистического общества. Гитлеровский же тоталитаризм был порожден страхом перед коммунистической революцией и перед возможностью проникновения коммунистического общества. Система личной власти вождя, массовые репрессии и многое другое были внешне сходны в этих странах. Но условия жизни массы населения оставались принципиально различными. Тоталитаризм немецкого типа можно сбросить, сохранив социальный строй страны. Тоталитаризм советского типа нельзя сбросить, не разрушив социальный строй страны до самого основания. Немецкий и советский тоталитаризм уподоблялись во многом в силу закона тенденции сообщающихся социальных систем к подобию, т.е. в силу неких общих законов больших эмпирических систем, а не в силу некоей необходимости, вытекающей из внутренних законов каждой из систем по отдельности.
Употребление термина «тоталитаризм» в отношении коммунистического общества мешает пониманию последнего. Тоталитаризм есть система насилия, навязываемая населению данной страны «сверху» независимо от социальной структуры населения. Коммунистическая система насилия вырастает из самой социальной структуры населения, т.е. «снизу». Она адекватна социальному строю страны. Она выглядит похожей на тоталитаризм лишь иногда (особенно — в период созревания общественного устройства коммунистического типа) и с точки зрения посторонних наблюдателей, склонных к глубокомысленным сопоставлениям.
От абстрактного к конкретному
Еще в прошлом веке был открыт и в общей форме описан прием, удобный для исследования и понимания таких сложных и изменчивых явлений, какими являются человеческие общества, — метод перехода от абстрактного к конкретному. Описан этот прием Гегелем и Марксом. Последний широко использовал его при написании «Капитала». Еще в 1954 г. я закончил философскую диссертацию на эту тему («Метод восхождения от абстрактного к конкретному»). Диссертация имела успех среди молодых философов — приближалась либеральная эпоха — и распространялась в машинописных копиях (предшественник нынешнего «самиздата»). Но она была враждебно встречена руководителями советской философии. И это не случайно. Превращение марксизма в господствующую государственную идеологию сопровождалось превращением диалектики из орудия познания сложных явлений действительности в орудие идеологического жульничества и оглупления людей. Всякая попытка описать диалектический метод мышления как совокупность особого рода логических приемов (а именно такой была ориентация моей работы) была обречена на неудачу в силу сложившегося советской философии понимания диалектики как некоего учения об общих законах бытия. Диалектика, став ядром марксистской идеологии, скомпрометировала себя в глазах ученых и философов на Западе. При этом были преданы забвению и те ни в чем не повинные логические приемы, которые так или иначе лежали в основе диалектического метода мышления. И в их числе — метод перехода от абстрактного к конкретному. Разобраться в том, что такое реальный коммунизм, без использования этого приема совершенно невозможно. Ниже я опишу его очень коротко, в самых существенных чертах.
Когда приходится изучать и описывать сложный, многосторонний, дифференцированный, изменчивый предмет, невозможно сразу учесть все его свойства и явления. Что-то приходится оставлять без внимания. Да и не все нужно учитывать, — многое имеет ничтожное значение для понимания данного предмета, многое вообще мешает его пониманию. Но допустим, что мы сумели выделить все то, что следует учесть в данном предмете, чтобы понять его правильно. И в этом абстрактном виде он еще останется достаточно сложным, многосторонним. Остается факт изменчивости его явлений и их взаимодействия с постоянно меняющимися последствиями. Так что и в этих условиях мы должны различные явления этого предмета извлекать из общей связи, отвлекаться при их рассмотрении от других явлений, найти какой-то порядок рассмотрения, учитывать временно оставленные без внимания явления. Короче говоря, мы постоянно вынуждаемся при этом выделять отдельные явления, рассматривать их отвлеченно от прочих, а затем каким-то образом учитывать эти прочие явления. Получаемые при этом суждения являются более или менее абстрактными, т.е. имеющими смысл и значение истинности при условии отвлечения от каких-то обстоятельств. По мере учета различных явлений изучаемого целого мы получаем более или менее конкретные суждения, т.е. суждения, имеющие смысл и значение истинности при условии привлечения упомянутых обстоятельств.
Я здесь рассматриваю абстрактный или «чистый» коммунизм. Это означает следующее. Я принимаю как факт, что та или иная коммунистическая страна имеет определенные размеры, географические условия, численность населения, национальный состав населения, прошлую историю и традиции. Но я отвлекаюсь от всего этого — рассматриваю любую коммунистическую страну, отвлеченную от ее размеров, численности населения, прошлой истории и целого ряда других признаков. Конечно, кое-что из этого можно рассмотреть впоследствии с целью конкретизации некоторых утверждений. Например, очень низкий бытовой и культурный уровень населения России был удобен для коммунистических экспериментов. Весьма удобными с точки зрения проведения массовых репрессий оказались природные условия и размеры страны. Последние помогли и в войне с Германией. Я рассматриваю, далее, любую коммунистическую страну отвлеченно от ее некоммунистических соседей и от отношений с другими коммунистическими странами. Опять-таки проблемы взаимоотношения коммунистических стран с некоммунистическими и между собою могут быть рассмотрены впоследствии, — это будет более конкретная картина этого общества сравнительное той, какая получается при рассмотрении отдельных коммунистических стран. Наконец, я рассматриваю коммунистическую страну в таком идеальном виде, как будто все нормы коммунистического образа жизни здесь строго соблюдаются. Например, по законам коммунизма каждый работоспособный гражданин обязан отдавать свои силы обществу в каком-либо учреждении и средства для существования получает только за этот свой труд в данном учреждении. Практически это правило постоянно нарушается. Например, человек может получить наследство, выиграть в лотерею, получить взятку, работать «налево». Но эти явления не вытекают из сущности коммунизма как такового. Они здесь не случайны. Но они должны быть здесь поняты лишь на основе тех результатов, какие получаются при изучении идеального, абстрактного, «чистого» коммунизма.