В связи с Брехтом в голову невольно приходит знаменитый фильм братьев Коэн «Бартон Финк». Главный герой сочиняет пьесу о простых людях, рыбаках, которая имеет шумный успех на Бродвее. Критика пишет о восходящей звезде. Бартона Финка приглашают в Голливуд, но тот сомневается, стоит ли ему туда ехать, отрываться от своих героев, простых людей. Ироничный нью-йоркский продюсер уверяет его, что простые люди, пока он подзаработает денег в Калифорнии, никуда не денутся. «Да к тому же, — добавляет он, — как знать, может, и там найдется пара-тройка простых людей».
В итоге Финк соглашается. В Голливуде ему поручают написать сценарий «бойцовской картины». Работа не клеится. Он жалуется портье на шум в соседнем номере. Соседом оказывается страховой агент, некий Чарли. Они знакомятся, драматург радостно излагает соседу свою концепцию нового театра, свободного от формализма и вычурности, понятного простым людям, вроде Чарли. Все кончается трупом женщины, убитой соседом Финка, о чем тот не догадывается. Когда Чарли «по делам» уезжает в Нью-Йорк, он оставляет Финку на хранение коробку. Появляется полиция. Выясняется, что сосед писателя вовсе не страховой агент, а серийный убийца по кличке Бешеный Мундт. После того как «Чарли» возвращается и убивает полицейских, Финк спрашивает его: «Почему ты выбрал именно меня?» «А потому, — отвечает Мундт, — что ты не умеешь слушать! Кто ты такой в этом мире? Ты просто турист с пишущей машинкой, а я здесь живу. Ты приходишь в мой мир и еще жалуешься, что я произвожу слишком много шума!»
Здесь мы сталкиваемся с травматической изнанкой представлений создателя нового, порвавшего с условностями театра. «Простым человеком» на поверку оказывается профессиональный убийца, который вручает Финку коробку с головой убитой им женщины, и тот растерянно ходит с ней повсюду, не подозревая о содержимом.
Сценарий бойцовского фильма он все-таки заканчивает, и ему кажется: это его лучший текст о простых людях. Однако директор голливудской студии, который его нанял, придерживается другого мнения. Он принимает Финка в форме полковника (дело происходит в 1941 году, японцы напали на Пирл-Харбор, началась война) со словами: «Ты не писатель, а писака. Ты не смог рассказать историю, которая тронет зрителя, простого американца, твой текст слишком заумный, в нем нет действия, борьбы, столкновения характеров».
Несчастный Бартон терпит поражение и как психолог, не способный распознать преступника и становящийся его жертвой (он дал Мундту адрес своих родителей в Нью-Йорке и теперь беспокоится об их судьбе), и как сценарист, не способный рассказать историю, которая имела бы успех у зрителя и принесла бы доход студии. Оказывается, «простой человек», на которого рассчитан его театр, не более чем его фантазм. Так называемые простые люди — это Бешеный Мундт, который одурачивает интеллигента, и директор студии, который не умеет читать, но точно знает, какую историю надо рассказать, чтобы привлечь в кинозалы публику и заработать. По сути, за пределами желания самого драматурга нет никакого простого человека, это — проекция его желания. Для Финка непостижим ни психотический мир Мундта, ни фантазии среднего американца, на эксплуатации которых зарабатывает Голливуд.
Я не знаю более безжалостной сатиры на революционные устремления западной интеллигенции, чем этот фильм. Его главный герой трогателен, но по всему видно, как глубоко ему чужд окружающий мир, как трудно ему ориентироваться, как он заблуждается относительно тех, для кого творит.