«Буржуазная идеология требовала, чтобы все эти свойства человек проявлял по отношению только к избраннице или избраннику сердца, к одному единственному человеку. Пролетарская идеология дорожит главным образом тем, чтобы данные свойства были разбужены и воспитаны в человеке, а проявлялись бы в общении не только с одним избранником сердца, но и при общении со всеми членами коллектива. Безразлично пролетариату также, какие оттенки и грани преобладают в „крылатом Эросе“: нежные ли тона влюбленности, жаркие ли краски страсти или общность или созвучие духа. Важно лишь одно, чтобы при всех этих оттенках в любовь привходили те душевно-духовные элементы, какие служат развитию и закреплению чувства товарищества.
Но, провозглашая права „крылатого Эроса“ (любви), идеология рабочего класса вместе с тем подчиняет любовь членов трудового коллектива друг к другу более властному чувству — любви-долгу к коллективу. Как бы велика ни была любовь, связывающая два пола, как бы много сердечных и духовных скреп ни связывало их между собою, подобные же скрепы со всем коллективом должны быть еще более крепкими и многочисленными, еще более органическими. Буржуазная мораль требовала: все для любимого человека. Мораль пролетариата предписывает: все для коллектива».
6) Коммунизм — это общественное воспитание детей отдельно от родителей, в закрытом учебном заведении, под присмотром опытных педагогов. Предполагалось, что воспитать гармонично развитую, свободную от эгоизма и буржуазных пережитков личность можно только в отрыве от семьи, в коллективе сверстников. И заниматься этим должны специально подготовленные профессионалы, а не дилетанты-любители, какими неизбежно являются родители.
«Но вы утверждаете, что, заменяя домашнее воспитание общественным, мы хотим уничтожить самые дорогие для человека отношения.
А разве ваше воспитание не определяется обществом? Разве оно не определяется общественными отношениями, в которых вы воспитываете, не определяется прямым или косвенным вмешательством общества через школу и т. д.? Коммунисты не выдумывают влияния общества на воспитание; они лишь изменяют характер воспитания, вырывают его из-под влияния господствующего класса».
«Уход за детьми и их воспитание станут общественным делом; общество будет одинаково заботиться обо всех детях, будут ли они брачными или внебрачными».
Возьмём любой фантастический роман, описывающий светлое коммунистическое будущее:
Александр Богданов, «Красная звезда», написан в 1908 году, ещё до Октябрьского переворота;
Яков Окунев, «Грядущий мир»;
Иван Ефремов, «Туманность Андромеды» и «Час быка»;
Братья Стругацкие, «Полдень, XXII век»;
Петроний Аматуни, «Гаяна»;
Георгий Гуревич, «Мы из Солнечной системы»;
Владимир Савченко, «За перевалом»;
Сергей Снегов, «Люди как боги»;
Иар Эльтеррус, «Отзвуки серебряного ветра», написан в 2000-х годах, уже после распада СССР;
Везде, едва разговор заходит о семье и детях, то семья либо романтично-розовая, «конфетно-букетная», либо отсутствует вовсе, а дети воспитываются в интернатах. Единственное исключение — повести Кира Булычёва, который, по собственному признанию, никогда коммунистом не был: его Алиса Селезнёва, запросто разгуливающая по Галактике и путешествующая в прошлое Земли и других планет, после всех приключений возвращается не в интернат, а домой, к папе с мамой.
Общественное воспитание детей и в самом деле, имело место в израильских кибуцах:
«До середины восьмидесятых годов все дети жили отдельно от родителей. Были т. н. детские дома (בתי ילדים), куда сдавали ребенка по достижении трехмесячного возраста, там он и рос, ковался человек нового типа. Называлась такая система совместное проживание (לינה המשותפת). Родители, в свободное от дежурств и охраны время, приходили навестить, почитать сказку на ночь. Никаких длительных контактов с родителями не было, дети до окончания школы находились под попечительством воспитателей. Этот фактор имел огромное влияние на формирование кибуцной личности, думаю, до конца не оцененный.
Нельзя сказать, что эти люди не привязаны к своим теперешним семьям, но отношения с родителями у многих людей до 70-го года рождения очень и очень прохладные».