Я медленно сглотнула, чуть не подавившись. В композиции, которую он играл, сидя ко мне спиной, было столько печали. И невысказанной надежды, вялой уверенности. Постепенно крепнувшей уверенности. Вдруг музыкант резко обернулся ко мне.
- Потанцуем?
В два шага он оказался рядом. А музыка играла не прерываясь, словно кто-то невидимый продолжал прикасаться к клавишам.
Мы стали в центр, замерли в ожидании готовности. Один взгляд друг другу в глаза и все понятно.
Сперва медленно и в замешательстве, неловко. Затем, полностью отдавшись вальсу, закружились плавно. Гармонично, словно созданы для этого.
А тем временем за окнами зажглись цветные китайские фонарики – разных цветов и размеров, круглые и продолговатые. И по мере их появления, мы приподнялись – потолки ведь высокие, есть где летать. Я прижалась подбородком к крепкому мужскому плечу, пряча улыбку. Но сияние глаз видно и без того. Даня тоже как будто наслаждался моментом.
Я вдруг заметила как оживились фигуры на обоях (контуры людей были мягко прорисованы черным на фоне белого). Мужчины и женщины, в смокингах и платьях. Они словно перешептывались. И в восхищении зааплодировали. Я даже слышала их немое «Браво!». Один за другим, соединяясь в пары, они закружились подобно нам, но на почтительном расстоянии. Так что Даня и я оставались в центре внимания. Помимо этого – мы все же люди, цветные, а не просвечивающие контуры (это о тех, кто выплыл в танце за пределы стен).
Постепенно мы стали просто не спеша топтаться на месте вокруг своей оси. Но это все еще был танец. А кружащиеся ниже не останавливались. За окном зарядил сильный ливень, он бился о стекла в такт музыке. Настоящее чудо. Сверкающее, искрящееся, мелодичное и пахнущее домашним зефиром.
Следующим утром он вез меня обратно домой. Я отвернулась от водителя, кусая нижнюю губу и задумчиво глядя в окно. Еще не до конца рассвело. Оттого казалось, что вечернее и ночное волшебство пока не рассеялось. Будто мы дышали пыльцой фей, а не обычным городским воздухом. Я подумала о том, как все будет выглядеть в дневном свете и непроизвольно вздохнула.
- Чего так тяжко вздыхаешь? – Живо отреагировал мой принц.
- Думаю о том, что будет, когда сказка закончится.
- Она закончится тогда, когда ты этого захочешь.
С удивленной улыбкой я обернулась к нему. Это же слова Андрона, только несколько переиначенные. Как он сказал? «Ты жива настолько, насколько чувствуешь себя живой». На самом деле, такое можно сказать каждому, любому по-настоящему живому человеку. И вправду, чем это я отличаюсь от любого живого, да? Я вижу, я ощущаю, воспринимаю цвета и ароматы, вкусы. Я ем, люблю, но не молюсь. Я даже не читала ту книжку. Однажды видела ее в руках Дарьи Валерьевны. Вот еще одно мое «живое» качество – я ненавижу. Значит, ничем по сути и не отличаюсь, верно? Разве что, все это происходит только в моей голове. Но я ведь не знаю, что будет дальше. Я не предвижу будущее, не ускоряю его ход. Все идет своим чередом и, мне кажется, мне хочется в это верить, я никак не вмешиваюсь в последовательность событий.
- Знаешь, чтобы ты не чувствовала утрату сказки, - вдруг заговорил Даня, - я сделаю тебе сюрприз. Через неделю.
- Какой?
- Настанет время – узнаешь, - озорно подмигнул.
Вот хитрец. Знает же, я все мозги сломаю (фигурально выражаясь) пытаясь разгадать его план.
- Ладно, - легко согласилась я. – Посмотрим.
Но сие смирение было как отвлекающий маневр. И, кажется, он это тоже понял.
Как-то раз, глядя на себя в зеркало, я подумала: жизнь – обман. Можно и подстричься. Возможно, ноль логики, но факт.
- Что ты сделала с волосами? – Накинулась мама, едва я переступила порог дома.
Надо же, и никаких истерик почему я не в шапке. Закрыла дверь и серьезно посмотрела на родительницу.
- Мамочка, - примирительно начала я, - настало время перемен.
- Но не таких же! – Она возмущенно толкнула меня к зеркалу. – Посмотри! На что ты стала похожа.
В парикмахерской волосы обрезали по плечи и выкрасили в медовый цвет.
- А по мне, так я стала выглядеть моложе.
- Чушь! Ты только портишь волосы… - И так далее.
Я слушала ее, качая головой, соглашаясь и принимая все, что она говорит. Но вместе с тем мучила мысль: она произносит все сама или мое подсознание вкладывает слова в ее уста? Наконец, я сделала то, что оказалось для мамы полной неожиданностью – крепко обняла ее.
- Все будет хорошо, мам, - выдохнула в ее белокурые волосы, - это же моя голова, мои решения.
- Твои проблемы, - ворчливо добавила она, но явно уже не сердилась.
Не менее ярко новую прическу приняли в «К2».
- Таточка, ну зачем же? – Ошарашено выдал Гаспар, - у тебя были такие шикарные волосы.
- А когда в хвосте, то вообще супер-грива! – Поддержала его Танечка.
С рассеянной улыбкой я слушала их сетования. Самое главное было впереди – реакция Дани. Знаю, что раньше он просто с ума сходил, если я заплетала волосы в косу. Его руки тут же тянулись расплести ее. Будто он из общества «Свободы волосам».
Но, как ни странно, молодой человек высоко оценил мое преображение.
- Помнишь, что я обещал тебе неделю назад?
Кивнула с готовностью. К сожалению, за неделю столько всего произошло, что мое расследование закончилось, не начавшись.
- Мы поговорили с Альбиной, - голос звучал, как у делового магната, - и пришли к выводу, что новый бармен вполне сможет тебя заменить.
- Зачем?
- Она дает тебе отпуск. Оплачиваемый.
- Здорово! – Я аж захлопала в ладоши. – Как тебе это удалось?
- Рассказал ей правду.
- Какую?
- Зачем тебе нужен отпуск.
- Серьезно? – Уже интересно. – И зачем же?
- Для свадебного путешествия.
Он сказал это таким тоном, что я даже не сразу поняла и тупо продолжала улыбаться. Но по мере того, как смысл слов стал доходить до меня, улыбка сползла.
- Что?
- Что? – Он будто тоже удивился. – Я начал не с того конца, да?
И как был: в делом костюме и легком расстегнутом пальто опустился передо мной на одно колено. Артем, которого по всей видимости, устраивало быть моим врагом, от неожиданности даже выронил бокал, который протирал. Двойняшки-поварята, затаив дыхание, высунулись из кухни. Вдали слышалось беззаботное пение Гаспара – видать опять новенькое блюдо придумал.
- Вы окажете мне честь и станете моей женой, Наталья Селезнева? – Понизившимся голосом спросил Даня. И с какой-то неуверенной улыбкой, которую я видела впервые, - иначе со стороны я выгляжу, как идиот.
- А кольцо?
Он тут же вынул из кармана заветную бархатную коробочку. Сердце пропустило несколько ударов. Словно я, моя рука или колечко могли разбиться, Даня осторожно надел его на нужный палец. Широченные улыбки расползлись по нашим лицам. Танечка за спиной счастливо захихикала.
- Вот и выдали крошку замуж, - прерывисто прошептала она.
Артем удивленно присвистнул.
Я шумно выдохнула носом и, черт дернул, посмотрела на вход в клуб. С вечно меланхолическим выражением лица в дверях стоял Андрон. Минутная борьба взглядов. Ну уж нет, я не позволю отнимать у меня счастье.
- Надо сообщить маме, - обратилась я к жениху. - Ты должен сделать все правильно, официально.
- Как в старину, попросить твоей руки у родителей?
- Зачем же тебе ее рука? – Усмехнулся Артем. – Забирай уж всю.
Тут я уже не выдержала:
- Слушай…!
- Нет, прости, - перебил он. – Я правда за вас счастлив. – Намек на попытку улыбнуться. Но тут через стойку он протянул руку Дане. - Мои поздравления. Я рад за вас.