Евгения моментально накрыла на стол, расставила пластиковые стаканчики, одноразовые тарелки, куда наложила дольки апельсинов и аккуратно нарезанный сыр.
– Ну, слава тебе, господи, сыр умеете резать! – хлопнул в ладоши Борис.
– Женечка, не обращайте на него внимания, просто у него тяжелый характер, это, во‐первых, во‐вторых, он не успокоится, пока вы не разберете все эти коробки, ящики и пакеты… Мой брат считает, что порядка в голове не будет до тех пор, пока вокруг все не будет разложено по полочкам.
Петр открыл бутылку и разлил виски по стаканчикам.
– Так вы согласны работать здесь? – спросил Борис, любящий во всем определенность. – Или теперь каждый раз будете твердить нам, что не умеете готовить и все такое?
– Ладно, по рукам. – Женя выпила виски и пожала руки обоим братьям. – Я остаюсь.
– Ну, слава тебе, господи! – воскликнул Борис. – Но как быть, я хочу есть! И что же нам теперь делать?
– Подождать хотя бы час, – сказала Евгения, встав из-за стола и метнувшись к холодильнику. – Если были бы продукты, то я могла хотя бы сварить яйца или сосиски. Еще пельмени у меня получаются довольно сносно! Но поскольку я только что приступила к своим обязанностям, то сейчас закажу еду в ресторане. Вы не против? Это очень хороший ресторан, называется «Красный бархат», там хорошо готовят. Я ВИП-клиент, у меня скидки. Так что открывайте сайт ресторана, изучайте меню и заказывайте!
Борис, недовольно хмыкнув, погрузился в телефон и заказал салат и курицу, Петр – пирог с мясом и два салата. Пока ждали заказ, Женя принялась таскать коробки, разбирать их, хлопая дверцами шкафов: ее как будто можно было увидеть практически одновременно в разных местах дома.
– Более несуразную дамочку я еще не видел, – поделился с братом впечатлениями от новой домработницы Борис. – Мало того, что она не готовит, так еще и выглядит как чучело.
– Боря, а как еще, по-твоему, должна была выглядеть молодая особа, которая собиралась работать в доме, где проживают двое мужчин? Я имею в виду, как должна выглядеть женщина, чтобы не понравиться своим работодателям? Она же нас совершенно не знает! Может быть, она когда-то обожглась, и вот теперь просто вынуждена скрывать свои прелести… Ты сам-то слышал себя? Вот что ты сделал, чтобы расположить ее к себе?
– Да мне только и остается, как думать о том, как расположить к себе прислугу! Ладно, оставим этот разговор. Что мы имеем на сегодня? Домработницу, которая пока что умеет носиться по лестнице и заказывать еду в ресторане. Это все!
– Попроси, может, она свяжет тебе свитер или соберет букет…
Братья сидели за столом и приканчивали бутылку виски, когда раздался звонок в дверь, пришел посыльный из ресторана.
Петр расплатился, а Евгения, бросив на ходу: «Эх, черт, ни скатерти у этих господ нет, ни посуды!», принялась накрывать стол. Все с теми же одноразовыми тарелками и приборами.
Уминая теплый мясной пирог, Петр даже урчал от удовольствия. Борис, раскиснув после виски, вяло поедал салат.
– А что же это вы себе, Женечка, ничего не заказали? – вдруг встрепенулся Петр.
– Заказала. Я гречку заказала и салат из капусты. Но я ем в маленькой комнате за кухней. Я уже привыкла.
С этими словами Женя исчезла.
Злясь на себя за то, что они с Петром не догадались привезти из своих городских квартир постельное белье, полотенца и посуду, Борис улегся спать на застеленной чужими покрывалами и пледами кровати. К тому же на чужой подушке, которая показалась ему слишком мягкой. Голова утопала в ней, как в невесомом облаке. Интересно, думал он, пытаясь уснуть, кто спал на этой кровати? Жена Гриши или сам Гриша? Не могли уж купить себе нормальные плотные подушки!
В какой-то момент он понял, что надо действовать, достал телефон, открыл в нем записную книжку и сделал необходимые пометки: что привезти из дома.
И только после этого, успокаивая себя тем, что завтра их быт будет налажен, что он, так и быть, попросит Евгению купить белье и посуду, он заснул. Но проснулся глубокой ночью и понял, что разбудили его голоса где-то в доме. Он встал и, не зажигая света, вышел из спальни. В холле горел приглушенный дежурный светильник. Голоса доносились со стороны кухни и принадлежали они двум женщинам, одна из которых была Евгения.
Искушение послушать, о чем она может с кем-то разговаривать, а темой для разговора наверняка стали ее новые работодатели, Борис, приблизившись к дверям кухни на максимально безопасное расстояние, замер, обратившись в слух.