Затрещал нагрудный микрофон, и в океане статистических разрядов Дарби услышала голос диспетчера, передающий информацию, которую она сообщила раньше.
— Похоже, с вами все в порядке, — сказал молодой патрульный и снял с нее наручники.
Дарби поднялась на ноги и оказалась лицом к лицу с пятью мужчинами, которые пристально ее разглядывали. Самый высокий из них, с длинным лошадиным лицом, сказал:
— Может, расскажете нам, что, черт возьми, тут происходит?
Дарби собралась с мыслями.
— Кто здесь старший?
— Детектив Бранхэм.
— Я буду говорить с ним, когда он появится.
— Я задал вам вопрос, красавица.
— Проваливайте отсюда к чертовой матери! Вы затопчете место преступления.
Дарби оттолкнула длиннолицего и принялась осматривать остальные комнаты.
Спальня мальчика, словно сошедшая со страниц каталога «Все для детей». Белая кроватка-колыбель у стены, выкрашенной в голубой цвет, с надписью «Картер». Детский автомобильчик под толстым слоем пыли… Пыль была везде: на комоде с выдвижными ящиками и пеленальном столике, на дубовых полках с подгузниками и бутылочками с мазями и лосьонами.
Комната напротив, по другую сторону коридора, принадлежала мальчику постарше. Кровать в форме гоночного автомобиля, простыни скомканы, одеяло отброшено к изголовью. На полу и на детском столике пластмассовые фигурки персонажей «Звездных войн». И здесь все покрывал слой пыли.
Записка карандашом на кровати: «Майкл, я скоро вернусь. Мне нужно заехать в больницу. Лагерь сегодня отменяется. Можешь остаться дома с Картером. Никуда не выходите, пока я не вернусь, и не забудьте запереть двери. Целую. Мама».
Много лет никто не переступал порог этих комнат…
Дарби вышла из комнаты, думая о Шоне Шеппарде.
В коридоре появился один из санитаров, низенький толстый человечек с вьющимися светлыми волосами. Увидев Дарби без наручников, он удивленно заморгал. Она показала ему свое удостоверение личности.
— Дети внизу? — поинтересовался он.
— Нет здесь никаких детей.
Санитар нахмурился.
— Она сказала, что они ушли вниз. Хотела, чтобы я нашел их и убедился, что с ними все в порядке.
— Детей здесь нет, они давно мертвы.
— Ничего не понимаю.
— Вам и не нужно ничего понимать, — отрезала Дарби, спускаясь по лестнице.
В воздухе стояла удушливая вонь сгоревшего пороха.
Кевин Рейнольдс лежал мертвым на полу кухни. Над ним суетился пожилой патрульный с пивным животиком и красной физиономией.
— Детектив Бранхэм здесь? — обратилась к нему с вопросом Дарби.
— Еще нет.
— Видите вон тот «глок» на полу? Очевидно, это же оружие было использовано в ходе недавнего взлома и убийства в доме в Чарльстауне. Когда прибудет детектив Бранхэм, скажите ему, что я буду снаружи. Я хочу поговорить с ним о человеке, который лежит тут.
— Это Кевин Рейнольдс.
— Вы знаете его?
— Мы пытались посадить этого сукина сына за то, что, по нашему мнению, он сделал с этой женщиной, Джейми Руссо. Незаконное вторжение. Вломился к ней в дом, связал всю семью в спальне наверху и застрелил двух мальчиков. Насмерть. Мать выжила.
— А что с ее мужем?
— Рейнольдс сунул его руку в измельчитель мусоропровода, а потом задушил. Не спрашивайте, за что, я не знаю. И никто не знает.
Дарби взглянула на Рейнольдса, думая о комнате наверху. Комнате с выбитым замком и потеками засохшей крови на стенах и на полу.
— Сколько было детям, когда они умерли?
— Младший был совсем еще малыш, годик или полтора, не помню точно.
Перед глазами Дарби стояли детская белая кроватка-колыбель и автомобильчик, покрытые слоем пыли.
— А старшему?
— Не знаю.
Дарби услышала шаги на лестнице. Она вышла в прихожую и увидела, как двое санитаров выносят каталку, к которой ремнями пристегнута женщина с кислородной маской на лице и капельницей, воткнутой в вену.
Она не заметила, как подошел пожилой полицейский, и поняла, что кто-то стоит рядом, только когда он заговорил:
— Господи Боже, святой и милосердный… Это же она. Это Руссо.
Дарби смотрела, как санитары перенесли каталку через порог и начали спускать по ступенькам.
— Как его звали? — спросила она полицейского.
— Кого?