— Неплохой выстрел, — одобрительно буркнул Билли Джо.
— Повезло, — скромно отозвался Нэйшен.
Пустыня кончилась. Тропинка скрылась в туннеле из густых, невысоких зарослей, змеилась вокруг рваных шин, петлей забегала в Черный Лес — темную чащу кустовой акации и сассафраса, возвращалась на крутой глинистый склон, потом на щебеночную дорожку и наконец — снова на проселок.
— Напомни мне название склона, — попросил Билли Джо, пока они спускались.
— Аннапурна, — ответил Пиг Гнат.
И они цепочкой двинулись дальше. Один неверный шаг — смерть.
Когда они прощались у края дороги, было уже темно. Пиг Гнат побежал домой, мать уже вернулась — она работала в библиотеке Мидлтауна — и сейчас готовила еду и поджидала сына, чтобы вместе поужинать. Билли Джо тоже прибежал домой, но что толку. Отец был уже пьян, мать уже плакала, а близнецы уже орали. А вот Нэйшен не спешил. Все дома на улице, похожие, как горошины в стручке, сияли освещенными окнами. Ему всегда казалось, что можно выбрать любой и обнаружить на столе обед и свою семью, спешащую поскорее закончить, чтобы успеть посмотреть «Хит-парад».
Потом они подросли, и дороги их разошлись. В старших классах Билли Джо связался с крутой компанией, ему не раз пришлось бы провести ночку-другую в камере, если бы не отец, который сам был полицейским. Нэйшен превратился в футбольную звезду, от него забеременела первая красавица университетского выпуска, и через месяц после окончания университета он на ней женился. Пигнателли поступил в Антиохийский университет, где его экс-отец, как он его называл, был преподавателем. Продержался он там целых два года, до того самого семестра, когда на кампус одновременно обрушились антивоенное движение и ЛСД.
Шестидесятые пронеслись над Америкой бурным потоком, таким широким и глубоким, что не перепрыгнуть и не перейти вброд. Так что вместе все трое оказались в Мидлтауне только на десятую годовщину окончания школы, может, раньше тоже бывали, но они об этом не знали. Жена Нэйшена, Рут Энн, организовала встречу. Она по-прежнему была первой красавицей выпуска.
— Помните дорогу к Оракулу Затерянной Пустыни? — спросил Билли Джо. Он был пьян. Как и отец, он состоял на службе закону (по его собственному выражению), однако был не полицейским, а адвокатом.
— Разумеется, — отозвался Пигнателли. — Я ведь нарисовал карту. — Он приехал на встречу из Нью-Йорка, где скоро должны были поставить его первую пьесу. На Бродвее. Ну, в общем, в районе Бродвея. Его очень задело, что никто и не подумал спросить об этом.
— О чем это вы тут вдвоем шепчетесь? — спросил Нэйшен. Он с женой, Рут Энн, пересел к их столику.
Пиг Гнат ответил:
— Пошли со мной.
Они оставили своих дам и тихонько выскользнули через боковую дверь спортзала. За спортплощадкой, за дорогой, там, где прежде было кукурузное поле, теперь сверкал огнями торговый центр, залитый холодным лунным светом, а дальше клубилась бесконечная ночь. Дверь за ними захлопнулась, музыка стихла. Они представили узкую тропу, тьму между деревьями, крутой подъем к Тайному Оракулу и содрогнулись.
— Подразумевается, что мы должны предаваться школьным воспоминаниям, так? — спросил Нэйшен.
Билли Джо подергал дверь, но она была заперта. Внезапно он протрезвел. Первая Красавица налегла на задвижку и открыла дверь изнутри.
— Что вы тут делаете, мальчики? — спросила она.
— Би Джей, нам пора, — позвала Билли Джо жена — девушка из Луисвилля.
Двумя годами позже Пигнателли бросил писать пьесы, точнее, отложил это занятие, и устроился на работу в нью-йоркский офис «Ассоциации творческих инициатив» на Пятьдесят седьмой улице. В октябре того года он приехал в Мидлтаун на шестидесятилетие своей матушки. Остановился у Нэйшена Форда и очень удивился, обнаружив, что тот начинает лысеть. Нэйшен торчал под машиной — очень странное местоположение для управляющего собственным делом.
— Бизнесом теперь занимаются отец и Рут Энн, — объяснил Нэйшен. Он умылся, они разыскали Билли Джо в здании суда и двинулись в Лексингтон, где хвост Пигнателли не вызывал такого пристального внимания. Билли Джо нанял приятеля, чтобы он занимался его разводом.
— Это как у врачей, — пояснил он. — Никто сам себя не лечит.
— Надо бы нам пойти в поход, пожить на природе, — сказал Нэйшен. — Втроем.
Через два года они так и сделали. Два раза в год ассоциация посылала Пигнателли в Лос-Анджелес, и он сумел на одну ночь заехать в Мидлтаун. Билли Джо встретил его в аэропорту с двумя взятыми напрокат спальными мешками и палаткой, Нэйшен присоединился к ним на полдороге между Луисвиллем и Мидлтауном, и они двинулись обратно по крутым холмам вдоль Оттер-Крик. Билли Джо собирал дрова, Пиг Гнат складывал костер.