<Вроде как да> — ответил Кен, хотя это была неправда. Он не любил задумываться.
<Я тоже> — сказала Мэри.
Когда через несколько циклов они встретились в комнате без окон рядом с Браузером, Мэри положила пальцы с красными ноготками на третью карту и заявила:
<Есть способ узнать>
Кен ничего не ответил, но вдруг ощутил озноб.
<Это надо делать вдвоем, — сказала Мэри-97. — Ты перевернешь даму, а я — третью карту. Готов?>
<Вроде как да> — отозвался Кен, хотя это и было неправдой.
Третья карта оказалась тузом пик. Едва Мэри ее перевернула, как Кен понял — что-то не так. Не то ощущение.
У него под ногами была мостовая.
В Париже апрель, а он, Кен, идет по весеннему бульвару. Рядом с ним — Мэри-97. На ней блузка крестьянского фасона с низким вырезом, без рукавов и широкая, длинная юбка.
Кен ужаснулся. Где Окно? Где комната без окон?
<Где мы?> — спросил он.
<Мы в апреле в Париже, — ответила Мэри. — Внутри заставки. Правда чудесно?>
Кен хотел остановиться, но не смог.
<Кажется, мы зависли> — пробормотал он и попытался закрыть глаза, но тоже не смог.
Мэри все улыбалась улыбкой Мэри, они брели по бульвару под ветвями цветущих каштанов. Прошли мимо кафе, завернули за угол, прошли еще одно кафе, свернули еще за один угол. Везде было одно и то же. Те же деревья, те же кафе, те же мостовые. Экипажи и фигурки людей не приблизились ни на шаг.
<Правда романтично? — спросила Мэри. — И пожалуйста, не говори «вроде как да»!>
Сейчас она выглядела совершенно иначе. Может быть, из-за наряда. Вырез на крестьянской блузке был очень глубоким. Кен пробовал в него заглянуть, но ничего не вышло.
Они прошли еще одно кафе. На сей раз Мэри-97 свернула туда, они с Кеном сели друг против друга за маленький столик у края тротуара.
<Voilà! — воскликнула Мэри. — Это «Пасхальное яйцо» интерактивно в отличие от того. Здесь надо искать пути дальше, чтобы что-нибудь происходило. — Она по-прежнему улыбалась улыбкой Мэри. Столик имел форму сердечка, как стол в комнате без окон. Кен вытянул шею, но, как и раньше, не смог заглянуть в вырез блузки. — Правда романтично? — спросила Мэри. — Можно я закажу?>
<Нам пора возвращаться, — запротестовал Кен. — Думаю, наши папки…>
<Не говори глупостей> — оборвала его Мэри и открыла меню.
<…мигают как сумасшедшие> — закончил фразу Кен, потому что она была у него в буфере.
Появился официант. В белой рубашке и черных брюках. Кен хотел разглядеть его лицо, но лица словно бы и не было. В меню было всего три блюда:
Мэри указала на КОМНАТУ, и не успела она закрыть меню, как они уже сидели на краю низкой кровати в клинообразной мансарде с французским окном. Теперь Кен мог заглянуть в вырез блузки Мэри-97. На самом деле он видел, как его руки тянутся к ней и стягивают блузку вниз, освобождая круглые, совершенные груди. Ее соски оказались большими и темными, как овсяное печенье. Сквозь окно Кен видел Эйфелеву башню и цветущий бульвар.
<Мэри!> — пробормотал он, пока она помогала ему поднимать свою длинную юбку. Улыбаясь улыбкой Мэри, она откинулась на спину, блузка и юбка вместе сбились на талии. Кен услышал, как с бульваров донеслось знакомое цок-цок-цок, Мэри широко раздвинула свои полные, совершенные бедра.
<Апрель в Париже> — прошептала она. Пальчики с красными ноготками сдвинули в сторону маленькие французские трусики и…
Он поцеловал улыбающиеся губы.
<Мэри!> — пробормотал он.
Пальчики с красными ноготками сдвинули в сторону маленькие французские трусики и…
Он поцеловал сладкие, улыбающиеся губы.
<Мэри!> — пробормотал он.
Пальчики с красными ноготками сдвинули в сторону маленькие французские трусики и…
Он поцеловал алые, сладкие, улыбающиеся губы и…
<Мэри!> — пробормотал он.
Жандарм засвистел, и они снова оказались в кафе за столиком у края тротуара. На столике в форме сердечка лежало закрытое меню.
<Тебе понравилось? — спросила Мэри. — И пожалуйста, не говори «вроде как да»!>
<Понравилось? — воскликнул Кен. — Я очарован! Но разве нам не пора возвращаться?>
<Возвращаться?> — Мэри пожала плечами. Кен не знал, что она может пожимать плечами. В руке у нее был стакан с зеленым напитком.
Кен открыл меню. Появился безликий официант.
В меню было только три блюда. Прежде чем Мэри успела выбрать, Кен указал на ДОМОЙ. Столик и официант исчезли. Кен и Мэри оказались в комнате без окон, все карты, кроме десятки бубен, лежали рубашками кверху.