Добравшись до пятого этажа, он открыл нужную дверь своим ключом и громко сказал: "Это я!" И сразу же вспомнил, когда и с кем был здесь в последний раз: Анастасия, женщина под пятьдесят, бесцветный взгляд поверх собеседника, настораживающая доброта, любовь к индийским фильмам, грязная седина и о-очень больные ноги.
В прихожей горел свет. Под вешалкой покоились две пары обуви - мужские ботинки и женские туфельки. Немного застоявшийся запах сразу ударил по носу, отчего ужасно захотелось выйти на свежий воздух. Впрочем, этого хотелось во всех квартирах, где побывали люди из Комнаты.
Не снимая обуви, Клим прошел в светлую гостиную. Там на диване, плотно сомкнув коленки, сидела Наташа. Она робко смотрела на выключенный телевизор и не решалась поднять взгляд на вошедшего. При комнатном свете она была похожа на малолетнюю преступницу.
- Где Ибрагим? - спросил Клим.
Наташа украдкой посмотрела в его сторону и тихо сказала:
- На кухне.
И тут же на кухне зазвенели чашки, полился кипяток, и Ибрагим принялся что-то напевать на своем.
Клим подошел к окну, сунул руку в густые складки занавески и открыл форточку. Затем присел на стул возле дивана и крикнул:
- Мне тоже делай!
- Сахара сколько? - донеслось из кухни.
- Как обычно!
- Да не тебе, дубина!
Клим украдкой глянул на Наташу. Наташа не реагировала.
- Сколько вам сахара? - спросил он.
- Немного, - голос у нее был тихий, хриплый, немного простуженный.
- Сыпь две! - крикнул Клим. - Как вы себя чувствуете? - спросил он у Наташи.
Наташа смотрела на выключенный телевизор и все явственней начинала беспокоиться. Это было плохо. Поняв, что ответа не дождется, Клим сказал:
- Меня зовут Климент, можно просто Клим. А вашего нового официанта - Ибрагим.
- Я все слышу! - донеслось из кухни.
- Мы вас не обидим, наоборот - сделаем все, чтобы вы чувствовали себя в безопасности.
- Лучше не слушайте его, Наташ! - опять донеслось из кухни. - Он за собой следить не может, что тут говорить о нас с вами!
Клим шутливо возвел очи горя.
- Сейчас без чаевых останешься! - прикрикнул он.
- А ты - без чая! - донеслось из кухни. - Вот сяду с Наташей чаевничать, а ты кипяток ждать будешь!
- Ты б хоть сладостей девушке нашел!
- Ага, так они тебе и купят! - донеслось из кухни, однако стало слышно, как там принялись рыться в шкафчиках.
- Чтоб завтра были! - крикнул Клим и посмотрел на Наташу.
Обычно вот так, с шутками-прибаутками они и проходили момент неловкости, но с Наташей этого что-то не получалось. Она казалась больной, забитой, и с каждой минутой это становилось все очевидней.
- Вы хорошо доехали? - спросил Клим.
Наташа долго не отвечала и в конце концов просто кивнула.
- Послушайте, - начал Клим доброжелательно, - мы вас не тронем, вам нечего бояться...
- Да кто тебя боится! - развязно-пренебрежительным тоном донеслось из коридора, затем в гостиную вошел Ибрагим, держа в руках поднос. - Перетащи вон столик!
Клим поднялся, но с переноской столика намеренно не торопился. Ибрагим, вздохнув, решительно передал растерявшейся Наташе поднос и помог Климу донести столик до дивана. Наташа неуверенно поставила поднос на столик.
- Вот ваша чашка, - сказал Ибрагим, присаживаясь рядом с девушкой.
Наташа осторожно взяла чашку и с таким видом, будто от нее этого ждут, сделала маленький поспешный глоток и закашлялась.
- Ну что вы, - улыбаясь, проговорил Ибрагим. - Не спешите.
- Извините, - сказала Наташа, утирая губы. Рядом с огромным Ибрагимом, она казалась совсем крошкой.
Клим передвинул стул, сел напротив девушки, заслонив собой телевизор. Теперь, не имея возможности глазеть в телевизор, Наташа смотрела внутрь чашки, покоящейся у нее на коленках. Клим потянулся за своей чашкой, но Ибрагим хлопнул его по руке.
- Лапы вымыл?
- Пардон, - Клим встал.
Пока он мыл руки, Ибрагим с провинциальной настойчивостью пытался Наташу развеселить. Слышалось его утробное бормотанье, эффектные паузы и приглушенный хохоток. Наташа не смеялась. Впрочем, как и все из Комнаты...
Никто из них не смеялся. Никогда. Это было бы так же неестественно, как если бы начали смеяться изображения на фотографиях... С другой стороны, она должна была смеяться. Или хотя бы улыбаться время от времени. Если она человек и если сердце, мозг, а равно и нервная система у нее человеческие, она должна хотя бы улыбаться. Хотя что я в этом понимаю? - подумал Клим с горечью. Что существо, выглядящее как человек и, по сути, человеком являющееся, обязано смеяться над пошлым анекдотом? А Ибрагим что в этом понимает? А Эскулап?