Некоторое время назад все боялись, что бабочки Улиссы вымирают. Так что я и воспользовалась возможностью и, горюя после гибели родителей, решила создать для них этот маленький мир. Я не использую ни гербициды, ни какие-либо другие химические средства, потому что они вредят Улиссам и нарушают их пищевую цепочку. Здесь у меня живут муравьи. Они любят бабочек, защищают их коконы и все остальные стадии развития вплоть до взрослой особи. Наверное, бабочки выделяют какой-то особенный сахар, или кислоту, или нечто такое, что муравьям всегда необходимо. Так что я не обижаю их.
Улиссы живут от недели до года. Чем крупнее бабочка, тем дольше ее жизнь. Они хладнокровны, а значит, не умеют регулировать свою температуру. Поэтому, если температура окружающей среды ниже двадцати восьми градусов, они уже не могут ни летать, ни питаться, ни спариваться. Потому я и сделала здесь потолок из очень толстого стекла — чтобы сохранить тепло. Они любят греться на солнышке, раскрывая свои яркие сине-черные крылья, размах которых примерно с ладонь взрослого человека. Они долго сидят неподвижно, наполняя теплом свои крошечные тела.
Иногда они садятся на какой-нибудь лист и медленно, размеренно открывают и закрывают свои крылья, как будто думают о чем-то. Летают они со скоростью двенадцать миль в час, и к такому полету еще нужно привыкнуть. Они по-своему настойчивы. И друг с другом, и со всем окружающим их миром.
А он молодец, хорошо справляется. Инстинктивно знает, что двигаться нужно очень медленно, и теперь с десяток бабочек танцует возле него. Легко перелетают с руки на руку, с ноги на ногу, садятся ему на голову, на плечи, отлетают и прилетают снова.
Греки называют бабочек психеями, что означает «душа». Миф об Амуре и Психее был моим самым любимым, я все время слушала его в детстве перед сном вместо сказок. Но, став постарше, в уже взрослой книге по древнегреческой мифологии обнаружила, что на самом деле он преисполнен страданий и весьма жесток. Например, у Психеи были серьезные суицидальные проблемы.
Во многих культурах считается, что бабочки связывают мир живых и мир мертвых. А ацтеки и вовсе верили, что души тех, кто умер счастливым, превращаются в бабочек и посещают своих живых родственников.
59
Ох, ничего себе! Самка Улисса села ему на лоб. Он закрыл глаза. Мудрое решение — покориться, чтобы та делала, что хочет. Когда на меня впервые села бабочка, мне показалось, будто я вошла в какой-то портал и больше не выходила оттуда. Думаю, я все еще там.
На крыльях у нее крошечные светлые пятнышки — они отличают ее от самца. Она такая огромная и такая нежная. В нашу первую встречу она села мне на левую руку, ближе к плечу, и я сознательно старалась дышать и расслабить конечности, пока она исследовала мою кожу и узнавала меня.
Она рассказала мне о том, что люди думают, будто мир вращается вокруг них, и это забавно. Когда она села мне на запястье, я вдруг оглядела комнату и поняла, насколько здесь тихо. А раньше не обращала на это внимания. Конечно, я часто наблюдала, как бабочки танцуют друг вокруг друга, как они взаимодействуют, разлетаясь в стороны, а потом снова сближаясь или подлетая к самой крыше, к стеклу. Их молчание поразило меня.
— Черт возьми.
— Угу.
— Надеюсь, я вижу то же самое, что и ты.
— Надеюсь, я вижу то же самое, что и ты.
— Посмотри.
Он плачет, и я не знаю почему, и не собираюсь спрашивать, потому что это не имеет значения. Ему нужно, чтобы его кто-то держал, и я могу его держать. Вот это имеет значение. Я могу держать его, а потом отпустить.
60
Чтобы проводить его к дверям, я надела шелковый халат и тапочки, потому что хотела, чтобы он видел меня в шелковом халате и тапочках. Я попыталась улыбнуться, но мне показалось, что это уже чересчур, так что не стала. В какой-то момент я даже подумала, а не побежать ли мне за ним, потому что мне нравилась сама мысль, что я могу это сделать. Но один только факт того, что я задумалась об этом, смутил меня, так что я решила вовсе отказаться от любых жестов, которые используют для того, чтобы контролировать то, что контролировать невозможно. Ни улыбка, ни преследование человека никогда не изменят настоящего прощания и того, как оно ощущается испокон веков. Тысячелетий даже. Так что пусть прощание остается прощанием, а моя жизнь здесь, на этой земле, остается моей жизнью.
Выходные данные