Вот, посмотри, что ты наделал. Ты ж ему фонарь поставил! Мы просто хотели, чтобы вы немного побоксировали. Тебе не нужно было бить его так сильно. Нельзя так бить того, кто меньше тебя. Он слышал голоса и насмешки,
но не понимал слов. Он вырвался и со слезами на глазах побежал домой. Он проскочил мимо открывшей дверь матери, забежал в свою комнату и упал на кровать. Его мать последовала за ним, села на кровать и, обняв, стала укачивать, слушая его всхлипывания. Все хорошо, сын. Не плачь. Мама здесь. Мама всегда будет с тобой.
Он убрал руку и позволил свету просочиться сквозь сомкнутые веки. Открыв глаза, он сел. Несколько минут смотрел перед собой, затем слегка улыбнулся. Вот не надо было им на меня наезжать. Они свое получили. Со мной лучше не связываться.
Улыбка становилась шире – пропорционально вздымавшемуся в нем воодушевлению. Затем он услышал лязг открывшейся двери и крик – время жрачки.
Он почти не замечал происходившего вокруг, бряцания металлических подносов, бормотания. Он понимал, что ест, но не чувствовал вкуса еды. Он оставался в столовой до последнего, наслаждаясь не едой, но ощущением внутри. Медленно добрел до своей камеры и сел на койку. Он слышал скрип закрывающейся двери и металлический лязг засова, но эти звуки его не беспокоили. Теперь у него было кое-что, чему можно порадоваться. Что-то вроде десерта. Он будет сидеть и наслаждаться предвкушением как можно дольше. Это радовало. Он ощутил эту радость на вкус. Он ждал и ждал. Острота радости и волнения была почти болезненной. И тем не менее он продолжал оттягивать удовольствие, ставшее почти критическим.
Он с наслаждением опустил голову на подушку и прикрыл глаза рукой.
Он стоял на углу, разглядывая проспект и улицу. Куда бы ему податься? Пожалуй, прогуляюсь по проспекту. Ваши документы, пожалуйста. Каски сияют от света уличных фонарей. (нет. нет.) Ты что тут забыл, приятель? Копы недобро ухмыляются. Ничего. Просто гуляю. Боюсь, я заблудился. Заблудился? Не вкручивай мне эту хрень. Вообще-то, так и есть. Я только что приехал в город и пошел прогуляться, а теперь не знаю, как добраться до моего отеля. Ты бы чего поинтереснее придумал, что ли. Документы давай – и к стене встань. Его грубо толкнули к стене. Знаете что, офицер. Я ничего противозаконного не сделал, и у вас нет прав так со мной обращаться. Серьезно? А мы тебе сейчас покажем, какие у нас права. Он прикрывает голову рукой. Ты спятил? Вы не имеет права. Я свои права знаю. Слышь, умник, ты делай, что сказано, или мы тебе башку проломим. Лучше вам меня больше не бить. Бить тебя? Да мы тебя сейчас убьем. Один из полицейских полез за оружием, и он, неожиданно для них, ударил их по вискам открытыми ладонями. Их каски громко звякнули от удара. Глаза их закатились, и пистолет выпал из руки копа. Он снова с силой столкнул их головами, потом снял с них каски и треснул их головами еще разок. Отступив назад, он спокойно наблюдал за тем, как их тела валятся на землю. Потом он положил копов в их патрульную машину и неспешно пошел дальше.
Да хахахахаха так вот с ними и надо. Интересно, что они подумают, когда очнутся. Спорю, что при следующей встрече связываться со мной они уже не рискнут. Огребли по полной. Поездка на метро в час пик. Утро. Настроение хреновое. Хреновые выходные. Люди напирают со всех сторон. Запахи газет, одежды, дыхания и тел. У двери стоит тетка с двумя баулами. Неухоженые волосы и потрепанная одежда. На одежде пятна, а на лице бородавки с растущими из них волосами. Кажется, она воняет. Старая бомжиха. Даже не подвинется, когда люди входят или выходят. Будто чертова подземка принадлежит ей одной. Придется мимо нее протискиваться. Она не маленькая. Толстая. Мерзкая. Надо было ей на ногу наступить. Пнуть по голени. Ему выходить, а она все еще там. Он пихает ее с силой. Она вылетает на платформу. Ударяется о колонну. Баулы выпадают из ее огрубевших рук, и их содержимое рассыпается по полу. Он улыбается,
когда видит, что она валится на пол, отлетев от колонны. Прикидывается, будто он об нее споткнулся. Наступает с силой на лодыжку. Падает коленом ей на живот и локтем на горло. Вставая, жестко отталкивается от ее груди и живота. Качает головой, будто извиняясь. Простите. А внутри весь светится от радости.
Когда коп выхватил из кобуры пистолет, он врезал ему ребром ладони по запястью и, продолжая движение, пнул второго в пах. Еще до того, как пистолет упал на землю, он добил первого копа ударом по шее, и тот рухнул, а за ним улегся и второй, в позе эмбриона, держась рукой за яйца. Пара приемов карате, и все кончилось. Не спеша он загрузил их в их же машину, полюбовался пару секунд, потом забрал их жетоны и оружие. Дойдя до угла, он выбросил их в канализацию. Довольно улыбаясь, он спокойно пошел прочь. Он лежал на своей койке с радостной ухмылкой. Интересно, как они все это будут объяснять Капитану? Да уж. Учитывая тот факт, что они не отвечали на вызовы по рации.