— Ни в коей мере! — выпалила Люси. — Ты даже не знаешь значение этого слова.
Сесиль уставился на нее и почувствовал вновь, что она утратила то, что было свойственно женщинам Леонардо.
— Не знаешь и не понимаешь! — еще раз воскликнула Люси.
Куда подевался тонкий артистизм ее внешности и натуры? Капризная девчонка — и больше ничего!
— Нечестно, Сесиль! — продолжала Люси, не в силах успокоиться. — Ты виноват, и сильно. Ты не имел никакого права расстраивать то, что я сделала для сестер Элан. Из-за тебя я стала всеобщим посмешищем. Ты считаешь, что издеваешься над сэром Гарри, но все это — за мой счет. Это очень похоже на предательство.
И Люси ушла.
«Нервы?» — подумал Сесиль, удивленно вскинув брови.
Да нет, не нервы. Снобизм. Пока Люси думала, что вместо сестер Элан будут жить его друзья, люди его круга, ей было все равно. Он полагал, что эти новые арендаторы могли бы быть ценны в образовательных целях. Он будет приветлив с отцом, а этого молчуна сына разговорит. Итак, ради Музы Комедии и ради Истины он приведет их в Уинди-Корнер.
Глава 11. В отлично обставленной квартире миссис Виз
Муза Комедии, вполне способная самостоятельно удовлетворять свои интересы, не отнеслась тем не менее с презрением к помощи мистера Виза. Его идея привезти Эмерсонов в Уинди-Корнер показалась ей заманчивой, и она с удовольствием приняла участие в соответствующих переговорах. Сэр Гарри Отуэй подписал договор, встретился с мистером Эмерсоном и был совершенно разочарован. Разочарованными и даже оскорбленными почувствовали себя и сестры Элан, которые написали Люси письмо, в котором в изысканных выражениях обвинили ее в том, что им не удалось снять виллу в Саммер-стрит. Мистер Биб пекся о том, чтобы вновь прибывшие получили свою порцию удовольствия, а потому попросил миссис Ханичёрч отправить Фредди с визитом к Эмерсонам, как только те прибудут. Воистину, средства, коими располагала Муза Комедии, были столь многочисленны, что она позволила мистеру Харрису, который никогда не был закоренелым преступником, сникнуть, быть напрочь забытым и умереть.
Люси, спустившаяся с небес на землю, где есть не только свет, но и тени, поначалу пребывала в отчаянии, но потом, подумав, пришла к выводу, что беспокоиться ей не о чем. Она помолвлена, а потому Эмерсоны вряд ли осмелятся каким-нибудь образом оскорбить ее. Пусть приезжают и живут. Да и Сесиль волен приглашать кого угодно и куда угодно! Но, как было сказано, этот вывод требовал предварительных размышлений и — такова уж девичья логика — эти размышления привели к тому, что само событие стало представляться Люси более значительным и более ужасным, чем это было на самом деле. Поэтому она была рада наступлению момента, когда ей следовало нанести визит миссис Виз. И новые арендаторы въехали в виллу «Кисси» в том момент, когда Люси в полной безопасности находилась в Лондоне.
Когда она приехала, Сесиль встречал ее.
— Сесиль! О, Сесиль, дорогой, — прошептала она, замерев в объятьях жениха.
Сесиль тоже стал вести себя демонстративно. Он увидел, что желанный огонь пробудился в Люси. Наконец ей нужно было его внимание, как любой женщине нужно внимание мужчины, и она смотрела на него снизу вверх, как и подобает женщине смотреть на представителя сильного пола.
— Так ты любишь меня, милая? — прошептал он.
— О Сесиль, да! Да! Я не знаю, что бы я без тебя делала.
Прошло несколько дней. Потом Люси получила письмо от мисс Бартлетт.
В августе между кузинами возник холодок, и с тех пор они не общались. Этот холодок датировался событием, которое Шарлотта назвала «бегством в Рим», и в Риме он необычайно быстро усилился. Компаньон, который представляется неподходящим в мире средневековья, становится совершенно непереносимым в классическом мире. Они поссорились на Форуме, где Люси вспылила, а потом, в термах Каракаллы, они обе засомневались, стоит ли им продолжать путешествие. Люси заявила, что присоединится к Визам, — миссис Виз была знакомой ее матери, так что ничего неприемлемого в этом плане не было. Мисс Бартлетт заявила, что давно привыкла к тому, что ее бросают. В конечном итоге ничего не произошло, но холодок остался и в том, что касается Люси, даже возрос, когда она открыла письмо Шарлотты и стала его читать. Письмо было перенаправлено из Уинди-Корнер.
Шарлотта писала:
«Танбридж-Уэллз
Сентябрь