— Что это за слово такое подкалывать? — пробормотал Креза, снова скрываясь в смежной комнате. — Подкалывать можно булавку…
В этот момент колокольчик над дверью огласил торговый зал серебряным перезвоном. С негромким звуком хлопнула дверь, и в лавку вошел какой-то мужчина. Он был одет в джинсы и плотный пиджак, спасающий его от вечерней прохлады. Худощавый и высокий, мужчина остановился у входа и будто давал глазам привыкнуть к обстановке лавки. Ему, наверное, было около тридцати пяти лет. Тонкие губы незнакомца плотно сомкнулись в кривой усмешке. В свете ламп я разглядела его серые, глубоко посаженные глаза, отчего-то напоминающие мне два осколка зеркала.
— Здравствуйте! — сказала я, тыльной стороной ладони откинув выбившуюся из пучка прядь волос. Это было мое первое правило, поздороваться с гостем и проявить доброжелательность.
— Добрый вечер, — кивнул мужчина. Несколько секунд он изучал меня с таким видом, будто не понимал, что вообще я здесь делаю. Потом он как-то неопределенно повел бровями и медленно прошелся вдоль лавки.
— Мы уже закрывались, — сообщила я. — Но, если вам что-то нужно, я с удовольствием помогу вам.
Вошедший хмыкнул, словно я сказала глупость.
— Благодарю вас, вы очень любезны, — холодно произнес он и остановился у витрины с кинжалами. Лезвия их были из дамасской стали, а рукоять украшали литые орнаменты, позолота или искусная резьба. Я решила не мешать этому странному человеку и продолжила натирать полы.
— Милая вещица, — услышала я голос незнакомца и отставила швабру, чтобы посмотреть, что заинтересовало его. Теперь он стоял рядом со старинной машинкой для набора текста марки Corona. На днях я как раз отполировала ее черную поверхность настолько, что она напоминала ботинки депутата.
— Вы писатель? — спросила я лишь для того, чтобы ответить и поддержать беседу. Обычно на машинку засматривались старенькие графоманы, так и не добившиеся успеха в литературе, но полагающие, что вот такая машинка наверняка придала бы им должного писательского мастерства.
— У меня нет к этому способностей, — признался мужчина.
— Как и ко многому другому, — услышала я голос Освальда Павловича, прозвучавший необычайно твердо и жестко. Не знаю, в какой момент он возник в дверях торгового зала, но его взгляд метал молнии.
— Грубить покупателям моветон, — холодно заметил незнакомец. — Возьми пару уроков вежливости у этой девочки. Кстати, кто она?
— Не твое дело, — почти рявкнул Креза. — Зачем пожаловал?
— Захотелось взглянуть, каким старьем ты промышляешь, — заявил мужчина, медленно передвигаясь по лавке. Его взгляд, теперь казавшийся мне неприятным и липким, будто ощупывал товары «Саламандры». — Кто знает, может прикуплю парочку часов…
— Для тебя здесь ничего нет, — Освальд Павлович обогнул прилавок и встал рядом с мужчиной. — Убирайся. Или я вышвырну тебя!
— Ооо, только это ты всегда и умел, — засмеялся мужчина, и я увидела, как заходил его острый кадык под тонкой кожей. — В этом нет необходимости, я уже ухожу. Только оставлю это.
Мужчин бросил на прилавок небольшой буклет. Я не посмела притронуться к нему сейчас, но краем глаза заметила на обложке чашку кофе и мелкий шрифт.
— Забери свое барахло и проваливай! — Освальд Павлович был взбешен.
— Полегче, уважаемый антиквар, полегче! — продолжал посмеиваться мужчина. — У тебя свой бизнес, у меня свой. Решил вот открыть кофейню. Здесь, неподалеку. Возможно, твоей помощнице будет интересно. Ты-то явно не выходишь за порог этого пыльного мешка.
Тут Освальд Павлович решил ознакомиться с буклетом. Схватив его в руки, он пробежал глазами по тексту и криво усмехнулся.
— Кофейня в моем городе, — пробормотал он. — Все пытаешься доказать мне свою состоятельность?
— Я уже давно все доказал, — заявил мужчина. — А ты, видно, испугался, что народ вместо покупки твоих ангелочков повалит ко мне за куском пирога?
— До первого отравления, — хохотнул Креза. — Яд твоей души испортит воздух в окрестностях этой дешевой забегаловки.
— Тогда, боюсь, твоя лавчонка покроется мхом вместе с моей, — с сожалением сообщил мужчина и повернулся ко мне.
— Юная леди, нас не представили, но это и не нужно, — улыбнулся он. — Если этот старый скряга нанял вас мыть полы, могу предложить вам то же в моей кофейне, но за двойную цену. А если у вас имеются мозги, о чем недвусмысленно намекает ваш молчаливый взгляд, то подыщу вам что-то попрестижней.