На этих княжеских развалинах иначе не бывает. Который раз он туда наведывается – и обязательно случается черт-те что. «Так, отставить. Пока ничего не стряслось, твое дело – доехать, обыскать то, что физически возможно, и отрапортовать о результатах».
Он, сам того не ведая, был солидарен с медиком Маргаритой Вильгельмовной: ничего с этой дурной Брусникиной случиться не может. Если она вся из себя такая верующая, то в петлю не полезет, а какие опасности могут подстерегать такого-то недоумка?
Но это отношения к делу не имеет. Важнее то, что несчастная мать переживает за пропавшего ребенка, и ваша задача, товарищ лейтенант, осуществлять оперативно-разыскные действия по поиску. Короче говоря, фас.
Вот наконец и кладбище. Нельзя не приметить, что дорога тут порядком подзаросла и позабылась, верующие явно предпочитают пешим паломничествам поповскую переправу. Интересно, как там Саныч? Небось прибудет по-царски, на плоту, да еще не сам грести будет, а Лапицкого заставит.
Акимов проехал по главной аллее старого кладбища. Как-то времени не было присмотреться, да и не любитель он такого рода зрелищ, а тут понял, что оно и в самом деле древнее, к тому же весьма разнородное. Рядом с гнилым крестом – гранитный, вот на постаменте саркофаг на изогнутых ножках, с чугунными шарами, – а вот просто поросший травкой холмик. И чем ближе к церкви, тем надгробия богаче, кресты – больше и красивее.
Сергей выкатил на поляну, слез с велосипеда. Первым делом сунулся в подвал – но на нем уже была дверь, да не просто дверь, а запертая на висячий замок. Стало быть, нет там никого, ведь понятно, что даже маленькая и тощая Зойка не пролезет сквозь решетки на этих оконцах, над самой землей. Если только ее там не закрыли.
Акимов, улегшись на землю, сунул пальцы сквозь прутья, сдвинул занавески, заглянул внутрь – нет, никого не видно. Смотри-ка, уже сколотили перегородку, поставили какие-то столики. Вера плачется, что фондов не хватает, рабочих рук, материалов, а тут, в бесполезном сооружении, все само устраивается, как по щучьему велению. Откуда только что берется?
Встав и отряхнувшись, пошел обыскивать окрестности, но без особого рвения. Осмотрел поляну, потом вышел на мелководье, с которого разглядел совсем недавно разбухшее тело расхитителя.
Невеселые места тут. Даже если изначально люди стремились сюда за успокоением, то теперь другие люди порядком тут все испоганили. Какое уж тут успокоение-умиротворение, если трупы кругом. Акимов обходил по периметру развалины, уже примерно представляя, что надо вписать в рапорт.
«Батюшки, да он никак траншею под отмостку рыть начал, крот неистовый. Хотя погодите…»
Три креста стояли, с почтением прислоненные к стене, и было видно, что извлечены они из земли совсем недавно, следы грунта внизу свежие. Фамилии на них все одинаковые: Карзинкины, а даты разные, самая свежая у некой Надежды Георгиевны, 1916 год.
«“Покойся, милый прах, до радостного утра”… Трогательно. Неужели Лапицкий начал мертвяков раскапывать? Самовольно, нахально… Ведь разрешения на эксгумацию исполком не давал. Если бы оно было, Николаич каждый день гонял бы сюда контролировать».
Траншея, впрочем, была лишь начата, слева от входа в подвал, и деликатно обходила гранитные надгробья, на которых были другие фамилии – Морозовы, Трубецкие, Диомидовы. Заметил Сергей и то, что канава начиналась с глубины не более полуметра, но чем дальше, тем она становилась глубже. Как если бы копающий, начав без особого воодушевления работать, вошел во вкус, вкапывался точно шахтер. А в перерывах между рытьем ходил по чуть заметной, протоптанной тропинке. Сергей, отправившись по ней, пропетлял между старыми захоронениями и вышел к часовне. Она была видна с дороги, возвышалась точно замок из старого замшелого кирпича, окна забраны тяжелыми решетками. Вход – точно в Большом театре, треугольный фронтон с колоннами, а за ними – тяжелая деревянная дверь, окованная железом, на тяжелых кованых петлях. Над фронтоном тосковал порядком загаженный птицами однорукий ангел.
«Дверка-то старая, – смекнул Сергей, – а вот замочек-то нарочно в грязи обмазан».
Он подергал сам замок, осмотрел дужку.
«И вскрывают его регулярно, поскольку ни капли ржавчины. Да, любопытные тут дела. Что ж, и место такое, в котором в состоянии скрываться мелкая дура. А на замок ее могли и нарочно запереть?»
Акимов уж прикидывал, как взобраться повыше, чтобы заглянуть внутрь, через оконце под самой крышей. Однако тут послышались всплески, оказалось, что прибыл плот, а на нем Лапицкий и сержант Остапчук.