– Пока точно сказать не могу, но надежда есть. И есть мужчина, который очень подходит под ваше описание. Но я приехал еще и затем, чтобы задать довольно необычный вопрос. Дело в том, что я ознакомился с материалами вашего дела, все внимательно просмотрел, но не понял, почему вы не кричали? Ведь вы же очнулись на какое-то время и увидели его… Вы испугались, что он убьет вас?
– Нет. Я просто не могла закричать, потому что у меня во рту был кляп.
– А что это был за кляп? О кляпе в вашем деле не сказано ни слова…
– Не знаю, почему нет, я рассказывала, но написать сама, видимо, забыла… там было много других, имеющих непосредственное отношение к делу подробностей… Так вот, когда я пришла в себя еще раз и поняла, что рядом никого нет, первое, что я обнаружила, что кляпа нет. Возможно, это была шапка этого негодяя, иначе зачем ему понадобилось бы вынимать кляп изо рта?
– Логично.
– Вы уже задали все свои вопросы?
– Нет, вот теперь я как раз подошел к самому главному. Скажите, Галя, вы часто смеетесь?
– Я? – удивилась она, и лицо ее на миг просветлело, на нем, словно цветок, распустилась улыбка. – До того как все это произошло, смеялась часто и много. Я вообще от природы хохотушка. Мне палец покажи, и я буду смеяться… так уж устроена…
– Вот теперь все. Больше не буду вас мучить вопросами.
– Но при чем здесь смех?
– Думаю, преступника спровоцировал именно ваш смех. Есть такие люди, которые не переносят смех, особенно женский… Быть может, поэтому он и заткнул вам рот…
– Да он своим кляпом чуть не разорвал мне его.
– Так я и думал. Я позвоню вам, если узнаю что-нибудь по вашему делу.
Гарманов ушел. Галина подошла к окну и какое-то время рассматривала летящие за стеклом снежинки. Приближалась зима, праздники, но ничего не радовало ее. Не хотелось шумного застолья, не хотелось вина, не хотелось торопливых и однообразных объятий женатых любовников, не хотелось даже подарков… Хотелось любви, душевного тепла, нежных и любящих губ одного-единственного мужчины, которого она пока не встретила.
Она вернулась в комнату, легла, укрылась теплым одеялом, закрыла глаза и уснула. Ей снился брюнет с синими глазами, который баюкал ее, как ребенка.
Глава 37
Скоро Новый год. Я купила коробку с красными елочными шарами, посыпанными блестками, Деда Мороза в бархатной шубке и большую золотую свечу. Я знаю, что ничего в нашей жизни не проходит бесследно, как знаю и то, что все в ней предопределено. Но только еще не решила для себя, хорошо это или плохо. Стоит ли напрягаться и переживать по всяким пустякам, если знать, что все равно от тебя ничего не зависит? Или все-таки зависит?
Вадим по-прежнему живет у меня. «Асфальтовые девушки» и сестры Майер, Тарасов и Герман Хлуднев – все осталось в прошлом, равно как и мои видения. Галина Вязьмина узнала в свидетельнице из репортажа с Озерковской набережной, где была убита Вера Кулик, женщину, которая брызнула ей в лицо из баллончика со слезоточивым газом и которая оказалась переодетым мужчиной. Позже экспертами была проведена сравнительная характеристика анализов, в том числе и спермы, взятой с трупов Басовой, Кулик, Савченко и у оставшихся в живых двух жертв насильника – у меня и Вязьминой, которая показала их полную идентичность. Это был один и тот же мужчина. Что касается личности мастера, изготавливающего ключи в районе Павелецкого вокзала, то им оказался двоюродный брат Германа Хлуднева, который подтвердил, что сам научил Германа делать копии ключей и неоднократно, если в том была необходимость, просил подменить его на рабочем месте. Оставалось только найти Германа. Но он исчез. В квартире, где он жил, обнаружили женское темное пальто, берет и те самые клипсы, на которые я обратила внимание, когда смотрела репортаж. Точнее, одну клипсу, потому что вторая хранилась у меня – я подобрала ее на лестничной клетке возле порога своей квартире в тот самый день, когда убили Анну Майер. Все совпало, Герман оказался убийцей «асфальтовых девушек» и Анны Майер. Правда ошеломила всех, кто знал его. Нашлись, конечно, люди, которые сразу стали вспоминать все то странное, что было в Германе, его повышенный интерес к женскому полу, пристрастие ко всякого рода замкам и ключам, легкие истерики, которые случались с ним, как правило, во время застолья, когда среди подвыпивших женщин он вдруг начинал краснеть и нести всякую околесицу, мог позволить себе какую-нибудь пошлую шутку, непристойность и даже проявить агрессию. Но все равно, представить себе Германа в роли убийцы никто до конца не мог. Он так и остался у всех в памяти как незаменимый и очень талантливый компьютерщик. Чтобы разыскать его или хотя бы приблизительно представить себе, где он может скрываться и у кого, была проведена определенная работа по розыску психиатра или психолога, к которому, по мнению Вадима (не без моей помощи, конечно), он мог обращаться в разные периоды своей жизни. И, как ни странно, эта женщина-психолог нашлась. Она почти десять лет проработала в «Центре кризисного консультирования», расположенном в двух шагах от дома, где жил Герман. Вот так и случилось, что все мои подсказки, основанные на видениях и догадках, реальным образом повлияли на ход расследования и поиск убийц – Тарасова и Хлуднева.