Я понимала, что дело не в шампанском или новом диске. Главное заключалось в том, что мы с Баськой безоговорочно верили этому человеку. Я спросила себя: кому из знакомых мужчин могу довериться лично я? Да целой сотне мужчин! Среди них коллеги по работе, наши общие с Баськой знакомые, одноклассники, однокурсники… Но ни один из них не мог быть маньяком. Это я знала точно. Но тогда кто же? Я все больше склонялась к мысли, что нас пригласил к себе Баськин приятель, и вот тут-то мне и пришло в голову навестить ее мать и брата и попроситься побыть немного в комнате своей подружки. Я знала, что назавтра были назначены похороны Баськи и что ее тело, скорее всего, уже находится в ее квартире и гроб наверняка стоит в гостиной. Все это воспринималось ужасно, трагично, но, пока Баська была там, мне хотелось без дневной суеты, спокойно и без лишних свидетелей попрощаться с ней.
Словом, забыв на время про измену Гарманова, я позвонила матери Баськи, Зое Петровне. Я понимала, что час поздний, но чувствовала, что в эту ночь в доме Басовых никто не спит.
Трубку долго не брали. Я слушала длинные гудки, и мне было не по себе от тихих равнодушных, сонных звуков. Наконец я услышала чуть слышный и словно бы простуженный голос. Я узнала его.
– Зоя Петровна, это я, Валя.
– Валечка? Ты?..
Мне показалось, что она даже обрадовалась мне. Хотя радость как таковая покинула эту семью…
– …Как ты? Мы с Герой переживаем за тебя. Но раз ты звонишь, значит, жива… А вот нашей Кати нет. Ты, наверное, хочешь проститься с ней?
– Да, я потому и звоню. Можно приехать к вам прямо сейчас?
– Конечно, можно! Ты ее не бойся, ей сделали макияж, она выглядит неплохо. Я и волосы ей уложила, платье новое надела… Подожди, – до нее словно только что дошло, что я собираюсь к ней приехать прямо сейчас. – Валя, но сейчас ночь… Ты будешь, надеюсь, не одна? Ты должна остерегаться этого гада. Он ведь на свободе. Продолжает убивать… Это больной человек, безусловно… Ты сказала мне, что ничего не помнишь, но он-то этого не знает… Ты не боишься? Он же наверняка знает, что ты жива. Но ты не должна забывать, что ты пока что единственный оставшийся в живых свидетель. Я хочу, чтобы ты жила. Такие молодые и красивые девушки, как вы с Катей, не должны так рано уходить из жизни.
– Но я должна с ней проститься… Сейчас вот закажу по телефону такси и приеду.
– Хорошо, мы с Герой будем ждать тебя.
Я позвонила и вызвала такси. Оделась и села ждать у окна. Пусть Гарманов вернется и не найдет меня дома. Пусть понервничает. Я не собиралась ему даже записки оставлять… Однако, когда я увидела из окна, как к дому подъезжает такси, во мне проснулась другая Валя Орлова, менее жестокая и бессердечная. Она-то и черкнула Вадиму записку: «Я у Баси. Пока».
Глава 13
В эту ночь они не говорили об Эмме. Хотя Анна чувствовала, что Вадим хочет ее о чем-то спросить, но не решается, боится, видимо, испортить вечер. Они пили вино, а потом, прижавшись друг к другу, крепко спали, отдыхая каждый от своих мыслей и проблем. Утром Вадим долго не мог уйти от нее, он словно прирос к ее телу. Говорил на ухо нежные слова, целовал ее и ласкал, как если бы прощался с ней навсегда.
– Ну говори, я же знаю, что ты хочешь спросить меня про нее, – сказала она, вытягиваясь на постели, как кошка, и показывая ему красивую полную грудь и соблазнительные линии бедер. – Тем более что ведь это я все затеяла…
– Но зачем? Зачем ты, именно ты все это и затеяла? – спросил Вадим, целуя ее в ладонь.
– Я за здравый смысл, понимаешь? Пусть это мелочь – это платье… Но все равно, она не могла его надеть, понимаешь? Вот поэтому-то я и пришла к тебе, чтобы сказать об этом. Согласна, это был импульсивный поступок. Но он был. Значит, кому-то там, – она махнула рукой вверх, – было угодно, чтобы я это сделала. Представь себе, что к тебе приходит человек и говорит, что я вышла замуж за Алексея. Ты бы поверил?
– Ты? За Алексея, которого ты ненавидишь?..
– Ну да! Что, удивительно, да? Вот и я удивилась, потому что хорошо знаю свою сестру.
– А за что ты так ненавидишь зятя?
– Не могу сказать, что я его ненавижу. Скорее, не уважаю. Но и к нему у меня двойственное чувство. С одной стороны, я его презираю, а с другой – жалею и не могу бросить. Знаешь, между прочим, в тот день, когда он получил вторую посылку, он приезжал ко мне. Ты был у меня, мы были в комнате… Словом, у Алексея был ключ Эммы от моей квартиры… Помнишь, кто-то настойчиво звонил в дверь, я еще сказала тебе, что это, наверное, соседка. А потом хлопнула дверь. Мы были слишком увлечены друг другом… А ведь это Алексей открыл дверь своим ключом, вернее, ключом Эммы, и вошел в квартиру. Заглянул, я думаю, в комнату, увидел нас и ушел, хлопнув дверью. Позже, когда тебя уже не было, он заявился и набросился на меня с упреками. Как это я посмела быть с мужчиной, когда у меня умерла сестра… И все в таком духе. Я с трудом объяснила ему, что жизнь не остановилась… Мне был неприятен этот разговор. Но потом, когда он мне рассказал, зачем, собственно, приехал, и показал мне пакет с бельем Эммы, я поняла его и простила. Согласись, все это просто чудовищно… Ты будешь искать того, кто отправляет эти посылки?