– Я тоже об этом думал, но решил все-таки вам показать.
– Вы молодец. И не обращайте внимания на мой тон. Я недавно из театра и, видимо, сейчас, сама того не замечая, играю какую-то роль.
– Не иначе полицмейстера! – засмеялся Петя, но тут же вернулся к деловому тону. – Под полом, очевидно, имеются пустоты, но они повсеместны и носят регулярный характер. Почти несомненно, что это промежутки между бревнами, на которые кладут настил из досок. До потолка мне добраться не удалось. Ну я уж говорил, что обращаться к Светлане Андреевне лишний раз не хотелось, а без ее ведома просить принести стремянку…
– Это понятно, сударь. Что еще вы делали?
– Проверил, нет ли где нехарактерной тяги, при помощи свечи и даже дымом папиросы… Не смотрите на меня так! Я не курю. Уже давно отказался от этой пагубной привычки!
– И долго она вами владела? Эта привычка?
– Два раза пробовал. Один раз еще в первом классе гимназии. Тогда я вообще ничего не понял. Или не помню, что чувствовал, потому что боялся до жути быть застуканным. Второй раз года два назад. Не понравилось!
– А мне достало одного раза!
Петя посмотрел на меня, словно это не я, а то самое привидение, которое их здесь пугало.
– Петр Александрович, похоже, вы меня сильно идеализируете. Нужно будет вам побольше рассказать о моих многочисленных недостатках. Что вы там про дым рассказывали?
– Тут, пожалуй, тоже следует показать.
Он не полез в карман за папиросами и спичками, а подошел к одному из висящих на вешалках театральных костюмов и извлек из его кармана портсигар. Достал папиросу, пристукнул мундштуком по портсигару и ловко прикурил. Я посмотрела на него, прищурив глаза.
– Нет, я должен был сделать вид, будто для меня это задача большой сложности, – пробурчал Петя в ответ на этот мой подозрительный прищур. – Смотрите сюда!
Петя выпустил дым вверх, он заструился вдоль колонны и стал втягиваться под основание висящего там бра.
– Вы же сами сказали, что колонны пустотелые… – начала я и оборвала себя на полуслове. Потому что догадалась, что в пустоту колонн дым затягивать не должно. Или все-таки должно? – А по ту сторону вы такие эксперименты проводили?
Я указала на бра, развешанные на противоположной стене.
– Нет, как-то не подумал. Сейчас попробую.
Дымок и там заметно затягивало под основания бра.
– Это может означать многое, а может ничего не означать, сударь! Извольте объяснить свои выводы!
– Нет у меня никаких выводов! Возможно, тех пустот, что под этими бра остались, когда проводку делали, достает, чтобы тягу создавать. Как тут проверить?
– Тогда, сударь, поставим вопрос иначе. На что вы, Петя, рассчитывали, затевая вот этот эксперимент?
Петя чуть смутился, но ответил сразу.
– Рассчитывал найти потайной ход. А вот эти незначительные проявления обнаружил случайно.
– Могли эти отверстия быть источником порывов воздуха, что погасили свечи?
– Я даже не понял, как воздух тогда двигался. Да и трудно было понять, словно вихрь образовался, и пламя не в какую-то сторону склонило, а заколыхало.
– А они точно от этого порыва погасли?
– Постойте, постойте!.. Свечи еще перед этим горели как-то странно! То ярко светили, то вдруг начинали еле тлеть… – он потряс головой, что-то припоминая. – Нет, не скажу в точности, в какой момент их загасило, когда они еле светились или когда горели ровно и ярко. Нужно будет расспросить других свидетелей.
– Следствие само знает, кого и как ему допрашивать! – засмеялась я. – Петя, пока помню, вы мне еще про звуки эти странные расскажите подробнее.
– Вы, верно, хотели спросить, не схожи ли они с теми звуками, которыми вы спектакли в театре сопровождали? Нельзя ли их заподозрить в сходном происхождении?
– И про это тоже.
– Нет, это было мало похоже. Да и не было звуков ветра или грома или еще чего в том же роде, что в театре обычно изображают. Тут… Больше было похоже на звериный вой. Или на человеческий, хотя люди этак воют, лишь когда беда большая случается, и голос у человека от этого изменяется. Или когда ужас человека охватывает.
– Хорошо, оставим это в стороне. Откуда звуки доносились?
– Ох! Со всех сторон разом! Но точно, что сверху!
– А надписи где были?
– Надписи появлялись в разных местах. Впервые вот здесь, над этой эстрадкой.
– Вам не кажется, что она несколько необычно устроена? Если музыкантов посадить, так удобнее бы ее непосредственно у стены сделать. А она как бы отодвинута от стены. И колонны эти какие-то неуместные. Простите, отвлеклась.
– Во второй и в третий раз надпись появлялась на той же стене, но ближе к колоннам. В последний раз даже за колонной.