– Мне, Павлик, не по возрасту на девиц пялиться! – хохотнул автолюбитель. – У меня теперь другие интересы – карбюратор, акселератор, коробка передач… А ежели серьезно – ты же сам видишь, здесь тупик! Тут, кроме меня, ни одной живой души не имеется, за целый день словом перемолвиться не с кем! От скуки уже скоро с кошками да с голубями разговаривать буду. Вот ты зашел, и мне развлечение… а ты говоришь – девица!
– Ну, ладно. Не видал так не видал. Пойду дальше искать, а то мне Кудеярова за нее голову оторвет.
– Кудеярова? Эта может!
Я внимательно прислушивалась к разговору, но меня вдруг отвлекло странное поведение Бонни. Он по-прежнему подозрительно пялился в дальний угол сарая, но теперь еще и задрожал крупной дрожью. Трясущийся от страха бордоский дог – это зрелище не для слабонервных. Я взглянула в том же направлении и увидела выбравшуюся из дыры в полу крупную упитанную крысу с несколькими седыми волосками на морде. Крыса совершенно равнодушно взглянула на нас с Бонни и как ни в чем не бывало вышла на середину чулана.
Бонни затрясся еще сильнее, и я заподозрила, что он сейчас грохнется в обморок.
Надо сказать, что я тоже не выношу крыс. А кто их, спрашивается, любит? Но я их просто боюсь и не люблю, так же как тараканов или, допустим, пауков. Никакого мистического, леденящего ужаса я перед ними не испытываю. А вот у Бонни, кажется, к ним довольно сложное отношение…
Я испугалась, что он сейчас взвоет от ужаса и выдаст наше укрытие. Поэтому еще крепче прижала его к себе и ласково зашептала:
– Ну пожалуйста, успокойся, миленький! Потерпи немножко! Я с тобой, я тебя не дам в обиду противной крысе! И вообще, она сейчас уйдет…
Но крыса вовсе не собиралась уходить. Она села на задние лапы, а передними принялась расправлять свои усы, с презрением поглядывая на нас с Бонни. Она явно хотела показать нам, что это ее территория, она здесь хозяйка, а нас терпит только временно, по доброте душевной…
Я говорю о ней в женском роде, хотя мне что-то подсказывало: это – крыса-мужчина, если можно так выразиться, или крыс. Что-то мужское было во взгляде маленьких пронзительных глаз…
Приведя в порядок усы, крыс снова встал на все четыре лапы и двинулся в нашу сторону. Наверное, у него при этом не было никаких агрессивных намерений, просто нашлись дела в нашем конце чулана. Но даже мне стало не по себе, когда серый разбойник приблизился к моим ногам, а Бонни задрал морду и завыл бы во весь голос, если бы я не сжала ему пасть и не дернула за ухо…
Я поняла, что нужно что-то делать, чтобы избежать неприятностей. Под рукой оказался только какой-то предмет из потертой кожи – явно деталь конской сбруи, мне почему-то пришло в голову слово «недоуздок». Короче, я схватила этот недоуздок и запустила им в грызуна.
Крыс был скорее удивлен, чем испуган, однако планы его внезапно изменились, и он юркнул в щель между половицами. Бонни облегченно вздохнул и посмотрел на меня с явной благодарностью.
Зато дядя Паша услышал шум и осведомился:
– Макарыч, а что это там у тебя упало? Там что – кто-то есть?
– Он небось бабу прячет, любовницу! – высказал предположение второй милиционер, спутник дяди Паши.
– Да какую бабу! – смутился хозяин гаража. – Мне это баловство не по возрасту. Крысы развелись, проклятые! Никакого с ними сладу! Уж я и отраву рассыпал, и ловушки на них ставил самые хитрые – ничего не помогает! Отраву не едят, из ловушки приманку как-то достают, а сами не попадаются!
– Ну, надо же! – Дядя Паша опять хохотнул. – Ты смотри, Макарыч, с крысами шутить нельзя! Может, это они в твоем драндулете чего-нибудь перегрызли?
– Очень даже запросто! – вздохнул хозяин гаража.
– Ну, ладно… – Голос дяди Паши погрустнел. – Некогда нам с тобой лясы точить… видать, не найдем уже девчонку… упустили! Придется ни с чем в отделение возвращаться… ох, и устроит нам Кудеярова головомойку!
«Так вам и надо, – злорадно подумала я, – нечего двери распахивать. Следить нужно за задержанными, а не рот разевать…»
Голоса стихли. Прошло несколько минут, загремел лист железа, и наконец открылась дверь.
– Ну, выходите! – проворчал с порога чулана наш спаситель.
Бонни не стал ждать дополнительного приглашения: он поспешно выскочил наружу, поджав хвост. Я выбралась следом за ним.
В первый раз я не успела разглядеть бывший каретный сарай, превращенный хозяином в гараж. Там было достаточно места не для одной, а для двух или даже трех машин, но кроме старых «Жигулей» и деталей к ним, не было другой техники. Зато стояли хромоногий столик, облезлый шкафчик из тех, какие раньше встречались в номерах провинциальных гостиниц, пара стульев и табуреток и даже узенькая кушетка, накрытая клетчатым байковым одеялом.