После того как Боба уложили в постель, Векки вернулась к Джейми.
— Возьми-ка мою машину, сынок, — сказала она.
— Взять твою машину?
— Тебе нужно поехать в город, правда? Чтобы. Чтобы постричься. Да. Тебе нужно постричься. На Ривер есть одно местечко, там поздно закрывается.
— Хорошо, ма. И правда, я забыл. — Джейми пригладил волосы.
Выезжая по длинной улице в город, Джейми услышал, как на заднем сиденье что-то зашевелилось. Он обернулся. «Так и есть, — подумал он, — та маленькая девочка».
Она сидела посередине сиденья, подобрав под себя ноги. В накрахмаленном чистеньком платьице. Девочка вскинула голову. На пухлых розовых губах играла нежная улыбка. Пухлое личико, обрамленное рыжеватыми локонами. Большие и круглые карие глаза.
— Веди осторожно, Джейми, — сказала она голосом Харвест. Движения губ не совпадали с произносимыми словами.
Верхняя часть Ривер-стрит видела много перемен. Сто лет назад она была сердцем Ридж-Ривер. Тогда река была главной магистралью города и его окрестностей. Городские склады поднимались на пять этажей над шумными доками. Над городом плыл тошнотворно-сладкий запах тюкованного табака. Развешенные гирлянды лука шелестели змеиной кожей. Коренастые мужчины с крепкими, как тросы, руками спрыгивали с палуб своих барок, посвистывая в предвкушении посещения улицы с красными фонарями в двух кварталах отсюда.
Потом проложили хорошее шоссе, железную дорогу. Центр сместился к югу. Из-за введения «сухого закона» вышла отсрочка: река превратилась в безмолвный путь. Пустые на вид отсеки склада тонко благоухали ромом. Создавалась видимость деятельности, и то только после наступления темноты.
Склады были построены на совесть. Кладка из местного кирпича и привезенного на баржах камня стояла крепко даже тогда, когда сгнили полы и деревянные перекрытия.
В шестидесятых этот район стал «псевдопсиходелическим». Небольшие участки складов, выходивших фасадами на Ривер, разделили перегородками. Там обосновались магазинчики для наркоманов. Жены врачей открывали лавки, в них продавали сотканные на ручных прядильных станках ткани — из ниток, что хранились в задних комнатах в огромных тюках. Жены юристов приобщались к гончарному делу.
Прошла эпоха. Новехонькое обратилось в добропорядочный хлам. Женщины освоили бридж и маджонг, позабыли марихуану ради кокаина. Фасады магазинов покрылись толстым слоем граффити. Заведения, которые могли выжить лишь при самой низкой арендной плате, выделялись из ряда домов, увешанных объявлениями «Свободно» и «Сдается в наем» — вроде последних уцелевших зубов во рту у сморщенной старухи. «Мэйсон Трент. Мужская парикмахерская» было одним из них.
Потом новый взлет. Ловкий агент по продаже недвижимости «со связями» купил один из складов. Район стал «обитаемым». Процветали рестораны для людей, не слишком интересующихся едой, зато изголодавшихся по общению с персонами противоположного пола. Предприниматель занялся теневым бизнесом. Заведение Мэйсона Трента было исключением из правила. За свою скромную плату Джордж Трент вкалывал по четырнадцати часов в день. У него была долгосрочная надежная аренда.
Джейми припарковал машину на новой городской стоянке. В багажнике лежала еще с Рождества веревка и сосновые иголки. Он сунул веревку в карман и тронулся в сторону единственного в квартале дома с пыльными окнами. Джейми не оглядывался, он знал: девочка идет за ним.
Колокольчик у входа звякнул, Джордж Трент оторвался от «Монитор». Увидев юношу и маленькую девочку, он аккуратно положил газету на стопку истрепанных «Плейбоев» на лавке. Пригладил прямые черные волосы и заученно улыбнулся. Всего лишь бэби. Впрочем, бэби лучше, чем ничего. Оставит он здесь десять баксов — будет пиво, кусочек пиццы и еще останется на аренду.
— Добрый вечер, сэр. Присаживайтесь. Вам повезло. Очереди нет. Ждать не придется. Постричь? Побрить? — заговорщически улыбался он. — Мытье? Укладка?
Джейми уселся на предложенное место и изобразил покорность.
— Ну и команда эти Роуд Раннерс. Вот это да! По щекотали нервы! Три игры без поражений!
Он приподнял лицо Джейми и обернул его салфеткой. На голову полилась теплая вода. Трент отмерил порцию шампуня. Девочка стояла, опустив руки, лицо ее ничего не выражало. Клацнули ножницы, бритва блеснула и чуть царапнула. Сновала расческа. Трент старался вовсю. Джейми молчал, промолчал даже тогда, когда фен обжег ему затылок. Маленькая метелка с раздражающей кожу щетиной обмахнула голую шею юноши. Трент помедлил секунду, передавая ручное зеркало, чтобы клиент посмотрел на себя сзади. Он насупился. Джейми напрягся под несвежим покрывалом, защищавшим его от состриженных волос. Физиономия Трента прояснилась. Он откинул покрывало жестом дешевого фокусника, предъявляющего публике букет искусственных цветов.