– Нация торговцев. – Саркастически усмехаясь, Артур взял со стола письмо. – Жадные мелкие собственники.
– Что на сей раз? – вяло отозвался Джон, неохотно отрываясь от экрана компьютера. Постоянные монологи напарника служили своего рода звуковым фоном их офисной жизни.
– Да эти риелторы, Гаррет и Мосс. Опять принялись за старое. На Балаклава-стрит им поживиться не удалось, так теперь они преследуют какого-то божьего одуванчика с соседней улицы. За отсутствием других подозреваемых по делу Сингха я бегло просмотрел досье этих типов. Куча жалоб от местных жителей, пара исковых заявлений, дошедших до суда, но никаких обвинений так и не предъявлено.
– Надеюсь, ты не лазил в мой компьютер? – осторожно спросил Мэй.
– Ты не поверишь, но информация водится не только в интернете. Я всего лишь переговорил с другими жертвами этих проходимцев.
Брайант снова уселся на стул. Хотя радиатор обдавал его ноги раскаленным воздухом, на нем было больше одежды, чем обычно. «Рубашка, свитер, пиджак, пальто и этот мерзкий шарф, который он отказывается выбросить, – дивился Мэй. – Шарф связала для него Альма, и он не в силах с ним расстаться». Бедная квартирная хозяйка была в отчаянии из-за того, что Артур отказался от ее услуг, а Джон никак не мог набраться смелости поговорить об этом с напарником.
– Само собой, Лондон всегда кишмя кишел такими типами, – продолжал Брайант. – На редкость себялюбивый город. Веками корабли, груженные сокровищами со всего света, входили в Темзу, но две трети их грузов так и не покидали пределы доков. При всей нашей хваленой честности, мы – нация отъявленных воров. Я слышал истории о фабрикантах, которые во время бомбежек весьма неохотно отпускали рабочих в убежища, поскольку боялись, что упадет производительность труда. Они до последнего момента отказывались включать сирены, якобы радея за экономическое выживание города.
– Какая трогательная наивность, Артур! Гаррет и Мосс обязаны быть корыстолюбцами и лицемерами уже в силу своей деятельности, но нельзя же всех мазать одной краской.
Если Мэй тяготел к практицизму, то Брайант был скорее романтик, и только благодаря взаимному уважению детективов это различие шло на пользу их партнерству.
– Взять хотя бы твоего мистера Сингха – он ведь сдержал обещание и продал дом молодой леди, не так ли? Разве ты не говорил, что он даже позволил ей въехать еще до завершения сделки?
– Он жалеет ее из-за того, что ей приходится спать на узком диване. Бенджамин – джентльмен старой закваски. Он действовал вопреки моему совету, но, надо отдать ему должное, он способен отличить кукушку от ястреба. Бен сразу видит честного человека, и это большая удача для девушки. В наши дни овцы сплошь и рядом попадают в пасть к волкам.
– Девушке удалось увести дом у Гаррета и Мосса, – заметил Мэй. – Возможно, она не такая святая невинность, какой кажется.
– Что ж, теперь уже нет таких четких нравственных границ, как раньше, – проворчал Брайант. – Ужасная испорченность. Лучшее, что можно сделать, – это следовать личному профессиональному кодексу.
– У меня в голове не укладывается, Артур, как человек столь широких взглядов, может быть таким скрытым викторианцем. Дай тебе волю, полицейские до сих пор щеголяли бы в «первом номере».
По торжественным случаям сотрудники городской полиции Лондона должны были надевать «первый номер» – униформу № 1, – состоявшую из мундира с высоким воротником, тяжелого ремня и накидки. Этот викторианский наряд был изъят из обихода только в 1971 году.
– Ничего подобного. Викторианцы – гнусные лицемеры, но их представления о порядке мне нравятся.
– Не забывай, что ты потомственный пролетарий. В те времена ты был бы чернорабочим.
– Ну и холодина же тут! Между прочим, я в двух футболках, – пожаловался Брайант. – Видишь? – Расстегнув пиджак и кардиган, он продемонстрировал майку с девизом «Не доверяй никому младше семидесяти». – Всегда был мерзляком. Ладно, где я могу покурить?
– Я тебе уже говорил – на пожарном выходе. Но я бы на твоем месте не стал – дождь идет.
– Мне надо подумать. Я обеспокоен решением по поводу Рут Сингх.
Поскольку расследование завершилось вердиктом коронера о наличии преступления без установления преступника, не было причин продолжать следствие, и дело без лишней шумихи закрыли. Поручив своему адвокату последние формальности по передаче недвижимости, Бенджамин Сингх торопился в Брисбен, чтобы воссоединиться с семьей дочери.
– Рано или поздно тебе придется покончить с этим делом. Помнишь, что сказал Кершо?
Молодой судмедэксперт весьма находчиво объяснил, почему во рту у миссис Сингх оказалась вода. По его предположению, пожилая дама могла вдохнуть пыль, содержащую осадок речной воды, а мокрота, возникшая в легких во время приступа кашля, преобразовала эту пыль в жидкость. Эта версия была не менее правдоподобной, чем другие, за исключением того, что основывалась она на количестве воды, но не учитывала ее вязкости.
– Знаешь, чертовски странно, что за пятьдесят лет службы я ни с чем подобным не сталкивался. Я знаю, что при определенных погодных условиях ветер приносит в Лондон пески Сахары, и мы с Бэнбери долго и нудно обсуждали формирование пылевых структур в городской среде, но я никогда не слышал, чтобы человек случайно вдохнул фрагмент морского дна.
– Артур, нельзя из всего делать загадку. Естественная смерть тоже бывает странной. Иногда сердце просто останавливается без всякой видимой причины. Вспомни о СВС.
Действительно, причины синдрома внезапной смерти пока не выяснены, – в частности, неизвестно, почему жертвами этого синдрома так часто становятся молодые мужчины с отменным здоровьем.
– Итак, ты полагаешь, что какие-то вещи следует считать необъяснимыми?
– В наши дни все так запутано – ты же сам говорил.
– Ну что ж. – Брайант вернулся к своим ящикам лишь для того, чтобы взглянуть на Мэя поверх очков для чтения. – По-твоему, я должен распрощаться с этим делом?
– Артур, бога ради… – Мэй в раздражении посмотрел на друга. – По словам Дженис, никто ничего не видел, никто не входил и не выходил, никто не навещал миссис Сингх за день до случившегося, она была совершенно одна. Все это запротоколировано, и ты знаешь точно, кто побывал там после обнаружения тела, потому что я показывал тебе подробный отчет. Что еще?
– Выходит, ты не знаешь, что в воскресенье вечером к ней в дверь постучался мужчина, – победоносно объявил Брайант. – Среднего роста, одетый в какое-то необычное старомодное пальто. Видели, как он разговаривал с Рут Сингх на пороге ее дома.
– Кто тебе это сказал? Ты что, опять превысил служебные полномочия?
– Я всего лишь послал Колина Бимсли опросить оставшихся соседей. Это же не выходит за пределы моих полномочий, правда? Кроме того, нам нужно загружать сотрудников работой, чтобы они не попали в когти городской полиции. Этот так называемый кэмденский убийца с мешком для мусора работает слишком близко от Вестминстера. А иначе с какой стати Скотленд-Ярд давал бы телевизионные брифинги каждые пять минут? На Лэнда будут нажимать, чтобы он предоставлял людей в их распоряжение, а ты знаешь, как легко он сдается. Мы ведь так долго и упорно боролись за наших сотрудников – если мы их потеряем, то уже не сможем вернуть. Запомни – мы больше не подчиняемся городской полиции, так что, если мы сможем загружать отдел в вечернюю смену и при этом вести строгий учет занятости, враг к нам не сунется.
– А что еще выяснил Бимсли?
– По сути дела, это все. Среди опрошенных оказался телевизионный продюсер по фамилии Эйвери. Он как раз возвращался домой с покупками и видел, как миссис Сингх беседовала с незнакомцем на пороге своего дома.
– Может, это кто-то из соседей?
– Возможно – Эйвери затруднился ответить. Да и что ему, собственно, было приглядываться?
– Боже мой, Артур, ты думаешь, этого достаточно? Подумаешь – странно одетый незнакомец. Кстати, а почему Эйвери запомнил его наряд?