В конце этой просторной комнаты, заполненной удручающими предметами, находился проем, обещающий продолжение. Ручка была в пыли, и рука снова ощутила эту неприятную грязную мягкость, когда повернула её – дверь с легкостью поддалась, открывая новое пространство, занятое похожей на прошлую лестницей на третий этаж. Я аккуратно прикрыл дверь и начал подниматься. В отличии от своей сестры, эта предпочитала помалкивать, когда кто-то ступает по ней. В неисследованном помещении не было шкафов и потолок оказался намного ниже, как в обычной жилой комнате, но в ещё большем количестве располагались хаотично разбросанные коробки: создавалось впечатление, словно весь персонал просто взял и бросил свои дела в самом разгаре смены, потревоженный чрезвычайной ситуацией. В конце комнаты ящики были поставлены друг на друга так, что они создавали пирамиду. Сразу бросилось в глаза, что здесь нет ни пылинки. Забрался в тупик – эта мысль тревожно скреблась, пока я исследовал здание, но заявила о себе она во весь голос только сейчас. Сразу же стало душно и на сцену моего представления вышел слегка подзабытый страх, отвлеченный болью и поспешным исследованием. Его выступление продолжалось, захватив зрителей. Мясник растерзает меня на части – как гром прозвучали слова в голове. Сразу за этим раздался звук вылетающей из петель двери: казалось, что она впечаталась в стену, а потом грохнулась на пол, оглушая громкостью приземления. Четко прозвучал голос Палача:
– Я дома.
И зачем я зашел сюда? – осуждающе и безнадежно заскреблась следующая мысль. От злости на самого себя и резко возникшей горести, я сильно ударил себя по лбу. Случилось самое ужасное – паника завладела моим телом, моим сознанием. Судорожно оглядываясь по сторонам, словно загнанный зверек, сейчас я выглядел убого – таким жалким и беззащитным человека делает только страх перед смертью. А внизу раздавались размеренные, как удары барабана, шаги. Палач шёл медленно, не скрываясь, полный уверенности в истинности закона и своей работы. Он был хозяином положения, разыгрывающим этот сценарий, который каждый раз заканчивался единственно верным событием – наказанием. Слившись с тенями, он всегда мрачно наблюдал, незаметно отдавая свои четкие команды, которые я считал своими решениями. Не давая сосредоточиться и подумать, он ловко отвлекал словами, манипулируя жертвой. Поэтому возникло это здание, эта пыль и ящики – в конечном счете, всё подчинялось его воле. И Палач с издевкой загнал меня в угол, наслаждаясь безотказно работающим методом.