Я промолчал, так как мне не хотелось ни признаваться, ни лгать. Потом спросил:
— Значит, по-вашему, Багхата убили французы. Кармайкла тоже они убили? А Пеппера?
— Что касается Кармайкла, как нам стало известно, это мог сделать один из людей Эллершо.
— Что? — воскликнул я. — И вы позволите, чтобы это сошло ему с рук?
— Вы должны понимать, что поставлено на карту. Идет борьба за мировое господство, за создание империи, какой еще не видел мир. Это приз, к которому стоит стремиться, но еще важнее, чтобы он ни в коем случае не достался врагу. Вы что, хотите, чтобы французы господствовали в Европе и мире? Вы забыли, как хорошо живется нашему народу под властью Англии и здесь, и в колониях? Рассказать вам о жизни в католических странах на континенте?
— Мне известно об этом, — сказал я.
— Я ненавижу Эллершо и не меньше вашего хочу, чтобы он был наказан за свои злодеяния, но это война, причем такая же настоящая и с такими же серьезными последствиями, если не большими, как та, когда огромные армии встречаются на поле битвы. Если необходимо терпеть таких мерзавцев, как Эллершо, приходится их терпеть. Так короли вынуждены мириться с чудовищами, из которых иногда выходят прекрасные главнокомандующие.
— Значит, он не будет наказан?
— Его нельзя наказать. Даже если бы у нас были доказательства, а их у нас нет, выступать против него было бы нецелесообразно. — Она ухмыльнулась. — Только, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если с мистером Эллершо произойдет несчастный случай, министерство не оставит это без внимания и защищать вас не станет. Вы должны искать иной способ наказать его.
Я не понимал, что означают ее слова, но мне показалось, что она чуть ли не читает мои мысли. Я отвернулся и заложил руки за спину.
— А как насчет Абсалома Пеппера? Его кто убил и будет ли убийца наказан?
— Я заметила, вы отвернулись, когда спрашивали, — сказала она. — Вы не доверяете себе?
Во мне боролись тревога и восхищение, но я не мог не ответить на выпад. Я повернулся к ней:
— Кто его убил?
— Мне кажется, вы знаете ответ, — сказала она и улыбнулась.
Эта ее улыбка бесила меня — и лишала воли.
— Если бы я знал, думаете, я бы не постарался восстановить справедливость?
— Полагаю, вы так и сделаете.
— И вы меня остановите?
Она покачала головой.
— Нет.
— И министерство не будет возражать?
— Министерство не узнает.
Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, нет ли здесь подвоха.
— И тем не менее не станете меня останавливать?
— Не думайте, что моя преданность слепа. Я пойду на все, чтобы не дать Франции заполучить власть, к которой стремится Англия, но прекрасно понимаю, что представляют собой такие компании. Вы были правы, спрашивая, что произойдет, когда они станут слишком могущественными, и я согласна с вами: лучше урезать их могущество, пока у нас есть для этого оружие. Поэтому можете делать, что считаете нужным, а я как официальное лицо закрою на это глаза. Однако знайте, что как лицо неофициальное я вас поддерживаю.
Моему удивлению не было предела.
— Вероятно, мисс Глейд, у нас больше общего во взглядах на справедливость, чем мне до этого казалось.
— Можете в этом не сомневаться. Я знаю, вы поступаете так, как считаете нужным, и поскольку я с вами согласна, буду помогать, чем смогу. Что касается ваших долгов и долгов ваших друзей, министерство урегулирует этот вопрос. Однако я не могу выплатить вам обещанных двадцати фунтов. — Последнюю фразу она произнесла игривым тоном.
— Постараюсь перенести этот ущерб.
— Ущерб будет больше, так как я надеюсь, вы купите мне милую безделушку в знак признательности. И любви, — сказала она и взяла меня за руку.
Я не хотел казаться — или быть — излишне скромным, но не мог до конца доверять этой женщине. Более того, я даже не был уверен, что она не предаст меня вновь. Именно по этой причине я не ответил на ее заигрывание с большим воодушевлением, хотя мне очень хотелось этого.
Она почувствовала, что я колеблюсь.
— Полно, мистер Уивер. Неужели вы способны ухаживать только за женщинами вроде миссис Мелбери? Из-за приверженности правилам приличия она вас отвергла. Я думала, вы должны быть в восторге от того, что встретили женщину не только одной с вами крови, но еще и сходных наклонностей.