— На одной ноге только ушибы, — сказал он. — А вот другая сломана.
Я кивнул, старясь не думать, какую боль испытывает пострадавший, ибо я сам пережил перелом ноги — эта травма положила конец моей боксерской карьере. Именно Элиас лечил меня тогда, и, хотя многие полагали, что ногу придется ампутировать или в лучшем случае я никогда не смогу снова ходить, он полностью меня вылечил. Я сомневался, что его враг, даже если бы находился в здравом уме, мог понять, как ему повезло, что он оказался в руках именно этого хирурга.
— Помоги внести его внутрь, — крикнул он мне.
Вдвоем мы занесли пострадавшего в таверну и положили его на длинный стол. Потом Элиас написал длинный список необходимого и послал с ним мальчишку к ближайшему аптекарю. Пока мы ждали, бедняга Чанс пришел в себя и закричал от мучительной боли. Элиас дал ему немного вина, и через короткое время ему удалось произнести несколько слов.
— Черт тебя побери, Гордон, — сказал он, — если ты убьешь меня, чтобы уклониться от дуэли, тебя повесят.
— Признаюсь, именно в этом и состоял мой план, — ответил Элиас, — но теперь, когда вы его раскрыли, мне придется придумывать что-нибудь другое.
Шутка озадачила Чанса. Он пригубил еще немного вина.
— Спаси мне ногу, — сказал он, — и я прощу твое преступление.
— Сударь, — сказал Элиас, — я сверх меры восхищен вашим мужеством и тем, что вы пожертвовали собой, дабы спасти мальчика, так что обещаю: я приму ваш вызов, когда вы поправитесь, если перспектива нашпиговать меня свинцом поможет вашему скорейшему выздоровлению.
Чанс снова потерял сознание. По крайней мере, это избавило его от мучений. Вскоре мальчик-посыльный принес все необходимое, и Элиас принялся за работу, после чего пострадавший был доставлен домой. У меня не будет возможности рассказать о Чансе на страницах этой повести, поэтому сообщу любознательному читателю, что он практически полностью выздоровел, после чего послал Элиасу записку, в которой написал, что считает существовавший между ними долг полностью оплаченным. Не думаю, что этим бы закончилась история, если бы я не отговорил Элиаса послать мистеру Чансу счет на оплату оказанных услуг и компенсацию понесенных расходов. Тем не менее уверен, что Элиасу повезло.
Когда все закончилось, мы устроились в таверне. Элиас должен был успокоиться и привести свои чувства в порядок. Он потратил много сил, что всегда вызывало у него необычайный аппетит и жажду. Он с жадностью набросился на холодное мясо и хлеб с маслом, возбужденно тараторя в промежутках.
— Забавно, не так ли? Столько суеты из-за женщин. Ах, вы разбили жизнь моей жены. Ох, вы разбили жизнь моей сестры. Ах, вы разбили жизнь моей дочери. И почему они не могут оставить меня в покое?
— Вероятно, — сказал я, — ты мог бы вести себя более благоразумно, прежде чем разбивать жизнь женщинам. Для тебя это, может быть, и не имеет большого значения, а вот для мужчин, с которыми им приходится иметь дело, совсем наоборот. Подозреваю, твое присутствие ощущается долго после твоего ухода.
— Надеюсь, — ухмыльнулся он, — что это так.
— Ты отлично знаешь, что я вовсе не это имел в виду. Ты ведь не думаешь, что все эти женщины возвращаются к прежней счастливой жизни после того, как их мужьям, братьям или отцам стало известно об их похождениях. Неужели тебя это не беспокоит?
— Знаешь, Уивер, а ты зануда. Сомневаюсь, чтобы эти женщины не отдавали себе отчета в том, что делают. Если они решили немного поразвлечься со мной, почему я должен отказывать им в этом удовольствии.
Я мог с легкостью объяснить ему почему, но это было совершенно бесполезно. Элиас не мог отказать ни одной женщине, включая простушек и дурнушек. Насколько я его знал, в этом вопросе у него не было никаких тормозов, и было бы глупо надеяться, что мои объяснения могли хоть что-то изменить.
Он выжидательно посмотрел на меня, думая, что я продолжу лекцию, но, не дождавшись, проглотил большой кусок мяса и сказал:
— Слушай, Уивер, ты ведь хотел меня видеть по какому-то делу. Нас отвлекли, но теперь можно его обсудить. Лучшего времени не сыскать. — Он сделал большой глоток пива из кружки. — Полагаю, тебе нужна медицинская помощь. С радостью ее окажу, но учти, я потратил все свои наличные на медикаменты для Чанса. Оплати мой счет, и я целиком в твоем распоряжении.
Меня едва ли можно было считать человеком, у которого водятся лишние деньги, и мне не нравилось, что он сделал предложение, когда еда уже была заказана, но спорить мне не хотелось, и я молча согласился.