— В этот раз не повышаете? — спросил я. — Начинаете дрожать?
— Заткни свою шотландскую глотку, — сказал он.
Я улыбнулся, ибо знал, что у него не было никакой надежды, и мой герой-шотландец скоро узнает об этом тоже.
А затем я получил третью карту. Бубновая двойка.
Я едва поборол желание сказать крупье, что он ошибся. Он, без сомнения, хотел сдать мне третью шестерку. При такой огромной сумме денег моего покровителя, поставленной на кон, я задрожал от страха, что могу все проиграть. Однако я быстро овладел собой, понимая, что нас ждет что-то более волнующее, чем то, что замыслил крупье. Победа с тремя шестерками подозрительно смахивала бы на мошенничество, которое мы, собственно, и задумали. Мой сообщник, вероятно, сдаст Бейлору более слабые карты, и наш поединок решится более сильной картой. Проигрыш для моего противника не станет менее горьким от того, что получен не столь эффектными средствами.
Толпа, окружившая нас, стала еще гуще. Воздух разогрелся от жара тел и дыханий. Все складывалось так, как желал мой покровитель. Я взглянул на крупье, и он едва заметно кивнул. Он видел мои сомнения и разрешил их таким образом.
— Еще сотня, — сказал я, не желая ставить больше, поскольку запасы мистера Кобба начали истощаться.
Я предпочитал, чтобы у меня что-то осталось на случай, если Бейлор повысит ставку. Он так и сделал, добавив пятьдесят фунтов, после чего у меня осталось двадцать или тридцать фунтов из денег мистера Кобба.
— Сейчас мы увидим, деревенщина, кто из нас настоящий мужчина, — ухмыльнулся Бейлор.
Я тоже ухмыльнулся и выложил свои карты.
— Не такие блестящие, как хотелось бы, но, бывало, я выигрывал и с худшими.
— Может быть, — сказал он, — но не в этот раз.
Он выложил на стол карты. Качо. Причем не просто качо, а качо из шестерки, пятерки и четверки. Это была вторая лучшая комбинация в игре. Еще лучше могла быть только комбинация из трех шестерок. Я проиграл. И проиграл сокрушительно.
У меня закружилась голова. Что-то пошло не так, непоправимо не так. Я сделал все, как велел мистер Кобб. Крупье всем своим видом дал понять, что он человек Кобба. Я подавал условленные знаки. И тем не менее я должен был теперь пойти к моему нанимателю и сообщить ему, что я проиграл больше тысячи фунтов его денег.
Я взглянул на крупье, но он отвел взгляд. Бейлор смотрел на меня с таким вожделением, что я даже подумал, уж не собирается ли он пригласить меня вместо своей шлюхи проследовать в его комнаты.
Я встал из-за стола.
— Куда-нибудь собираешься, деревенщина? — спросил один из друзей Бейлора.
— Приветствую тебя, лэрд Кайликина! — выкрикнул другой.
— Еще партию? — крикнул Бейлор. — Или будем считать, что дуэль закончена и ты проиграл? — Он обернулся к своим друзьям. — Может, взять и купить на выигрыш этот Кайликин со всеми потрохами и прогнать его нынешнего хозяина прочь? Мне кажется, здесь на столе чуть больше, чем мне нужно.
Я ничего не ответил и хотел только поскорее убраться из этой кофейни, в которой стало нестерпимо пахнуть пролитым вином, потом и духами из цибетина. Я хотел, чтобы морозный ночной воздух остудил мое лицо, и обдумать, что же делать дальше. Мне было необходимо понять, почему все пошло не так, как было задумано, и придумать, что сказать человеку, доверившему мне свое состояние.
Должно быть, я шел намного медленнее, чем мне казалось, так как я едва дошел до двери, когда меня настиг Бейлор. За ним следовала вереница его друзей. Его лицо сияло, он праздновал победу. На мгновение мне показалось, что он собирается вызвать меня на дуэль, дуэль иного рода. По правде сказать, я бы был этому рад, ибо это облегчило бы мою совесть и дало возможность отомстить за себя в настоящем поединке.
— В чем дело? — спросил я его.
Я бы скорее позволил ему злорадствовать, чем стал от него убегать. Хотя меня было трудно узнать и, что бы я ни делал, это не могло запятнать мою репутацию, я тем не менее по-прежнему был человеком, не способным на бегство.
Он ничего не говорил, а только смотрел на меня. Потом наклонился, словно хотел похлопать меня по щеке, но вместо этого прошептал мне на ухо несколько слов.
— Полагаю, мистер Уивер, — сказал он, назвав мое настоящее имя, — теперь вы почувствовали, какие длинные руки у Джерома Кобба.
Глава вторая
С первыми лучами солнца я встал с постели ни отдохнувшим, ни посвежевшим. Я не мог уснуть, перебирая в памяти события вчерашнего вечера. Я силился понять, что же произошло, и представлял неприятный разговор с мистером Коббом, которому должен буду сообщить, что не отомстил за него, а, напротив, сделал его на тысячу фунтов беднее. Более того, его жертва знала о готовящейся хитрости, и Бейлор только еще раз унизил мистера Кобба. У меня было не менее дюжины серьезных гипотез, объясняющих то положение, в котором я оказался, но только одна имела какую-то логику. Однако, чтобы было понятно, почему я пришел к такому выводу, я должен сообщить моим читателям, что предшествовало описанным мной событиям.