— Сейчас плохая дорога. И одному ездить запрещено.
— Я знаю, как вести себя.
— Не вы меня беспокоите, а «уайт», — сказал Максвел. — Если я потеряю его, то должен буду заложить свой дом. Так что вам придется мириться с моим обществом.
Оставшееся утро ушло на оформление пограничных документов в полиции. Отправились только после полудня и лишь вечером доехали до Чарагуа. Там переночевали в «каса де уеспедес», девять человек в одной комнате; все спали одетыми, чтобы быть готовыми к тревоге, нередкой в пограничном городе.
С восходом солнца они вновь отправились в путь. Дождь перестал, намыв на дорогу сантиметров пять желто-коричневой грязи. Насколько хватал глаз, везде были видны чахлые пальмы, стоявшие на одинаковом расстоянии друг от друга, каждая в луже желтой дождевой воды. Почти на всех пальмах сидело по нахохлившемуся орлу, а какие-то птицы в переливающемся оперении зависли над потоками, текшими вдоль дороги, высматривая и выхватывая оттуда рыбу. Небо было совершенно необычного оттенка, такою Максвел никогда еще не видел: будто оно окрасилось от земли в желтый цвет. Адамс включил радио и нашел передачу новостей, в которой довольно злорадно сообщали об экономических трудностях у ближайшего ненавистного соседа. Прогноз погоды для района Чако был хорошим.
Они проехали мимо массивной американской машины, увязшей в грязи по бампер. Грязь здесь была цвета запекшейся крови. Капот автомобиля засидели птицы, покрыв его своими белыми засохшими кляксами. При приближении «уайта» в воздух поднялась большая белая цапля. Максвел притормозил, чтобы рассмотреть застрявшую машину.
— Она тут по крайней мере месяц, — сказал он, — надо же пуститься в такую поездку только с двумя ведущими! Вот вам результат!
— А как вы думаете, доедем мы до Меннонитеса? — спросил Адамс.
— Кто его знает. А почему вас это интересует?
— Мы смогли бы тогда захватить оттуда пару шкур ягуара.
— Нет, не смогли бы.
— Почему же?
— Ягуары охраняются. Эти животные под угрозой истребления.
— Но их шкуры можно купить десятками! И никого это не трогает.
— Меня трогает, — сказал Максвел.
— Никак не пойму вас, — сказал Адамс. — Вы так трогательно относитесь к животным и в то же время можете быть абсолютно глухи к человеческим страданиям.
Пограничный пункт оказался пуст, и они поехали дальше до Фортин-Гарай, где Адамс пошел дать парагвайской дорожной охране взятку в двадцать долларов и килограмм листьев коки, чтобы они сняли перекрывавшую дорогу цепь. Несмотря на ослепительное солнце и хороший прогноз погоды, пройдет еще неделя, прежде чем дорога будет официально открыта.
Адамс вышел от охранников с обеспокоенным выражением лица.
— Карранса проезжал здесь три дня назад. Спустя полчаса они пропустили другую машину. У них и у Каррансы вроде бы были специальные пропуска. Карранса ехал один, и он явно подкупил охрану, чтобы ему дали проехать. В другой машине было трое мужчин.
— Разве это имеет какое-то значение?
— Только эти две машины проезжали здесь за последние три недели и причем в один и тот же час. Случайное совпадение?
— А какие у вас предположения? — спросил Максвел.
— Вторая машина, вероятно, следовала все время за Каррансой. И неспроста.
— Что ж, такое могло быть. Когда человек намеревается сорвать большой куш, то очень возможно, что кто-нибудь отправится следом за ним и, как вы выразились, неспроста. Меня все больше начинает удивлять то, как ему удалось до сих пор оставаться в живых. Кроме всяких неприятностей, в которые неизбежно попадает любой контрабандистку него могло быть полно других, и непонятно, почему ни один ревнивый муж или любовник до сих пор с ним не расправился.
— И все же он хороший муж и отец. Послал двух своих детей учиться в Англию.
— Это для него вопрос престижа. Доказательство успеха.
— Знаете, чем больше я думаю о следовавшей за ним машине, тем более зловещим мне все это кажется.
— Ну и что? Мы ведь не ведем расследование.
— Он ехал на «рэнджровере», и дорога была не хуже, чем сейчас, — сказал Адамс. — Он здесь вполне мог пробраться через грязь.
— Согласен.
На самом деле, ведь чем дальше на юг мы едем, тем становится все суше.
— И у меня такое впечатление, — сказал Максвел. — В семидесяти километрах отсюда он мог бы еще застрять, но здесь я просто не понимаю, как это могло случиться.
— Я не думаю, что он вообще застрял, — сказал Адамс.
— Скорей всего.
— Думаете, мы найдем его?
— В общем нет, — сказал Максвел, — не думаю.