Для основной части жителей это была долгожданная возможность как-то разнообразить скуку провинциальной жизни — зрелище наподобие фейерверка, которое можно наблюдать с крыши дома или — более осторожно — из-за угла улицы. В результате большинством жертв оказались любопытные или ни в чем не повинные прохожие. Среди них попались директор коммерческого банка, преспокойно разгуливавший под градом пуль, убежденный, что никто с таким богатством и положением, как у пего, не может погибнуть во время каких-то гражданских беспорядков, и женщина, подверженная видениям, которую привлек необычный шум, и она вышла на балкон, чтобы увидеть, как ей подумалось, второе пришествие, а получила в грудь пулю снайпера.
К вечеру начались налеты па магазины, а банды подростков принялись громить и поджигать машины. Старый танк «грант» после долгих и настойчивых усилий все-таки удалось завести, и он дополз до площади, но там окончательно сломался, предварительно разрушив неприцельным огнем из пушки несколько фасадов красивых зданий колониального периода. Когда командующий гарнизоном позвонил в столицу, испрашивая поддержку, ему сказали, что помощь может прибыть самолетом не раньше следующего утра. Тогда не кто иной, как Ганс Адлер, предложил услуги охранников своей компании, которые временно могли бы перейти на положение национальной милиции с тем, чтобы навести в городе порядок. Но этот жест остался без последствий, потому что шоферы грузовиков, которые должны были доставить охранников в город, успели снять важные части со своих машин.
На следующее утро из столицы прибыли военные подразделения, и с их появлением забастовка кончилась. Через день прилавки рынка были уже завалены, как прежде, высоченными грудами всевозможных продуктов. Но среди их владельцев нескольких недоставало, на кладбище появилось семнадцать свежих могил, в госпиталь поступило тридцать четыре пациента с пулевым ранением, а в тюрьме население столь возросло, что в одной камере теперь сидело не пять, как обычно, а семь человек. Все сошлись во мнении, что отныне забастовки можно списать как устаревшее оружие.
В четверг город, вымотанный всеми этими волнениями, начал рано готовиться ко сну. Максвел тоже, поддавшись общему состоянию усталости и нервного спада, поехал с наступлением темноты домой, предоставив Адамсу самому расправиться с наплывом проблем, которые скопились за два предыдущих дня всеобщего хаоса. Несмотря на усталость, покой к нему не шел. Помимо бесчисленных мелких неурядиц, связанных с самой забастовкой, включая и саботаж его водителей, Максвела мучило то, что от Розы не было никаких известий. Он уже второй раз за этот день звонил в промышленный банк в столицу, и опять управляющий, с вежливой озабоченностью отвечая на его беспокойство, уверил его, что все в порядке.
— Действительно, я убежден, что нет никаких причин терзать себя. Мисс Медина звонила нам и сказала, что возникли какие-то трудности с переездом, и она сможет вернуться не раньше конца недели. Я думаю, она появится здесь завтра. Пожалуйста, позвоните завтра и всего вам доброго.
Максвел еще раз пошел осмотреть комнаты, которые столь тщательно готовил для матери Розы. Что она за женщина? Что может ей доставить радость? Он старался, как мог, придавая уют той части дома, которая теперь предназначалась для нее. Два изображения швейцарских Альп корейского изготовления, которые были в большой моде у здешних жителей, немного оживляли сверкающую пустоту стен в гостиной. Он разыскал часы с кукушкой — предмет особого уважения у местных женщин, а также целую коллекцию фарфоровых безделушек: пингвинов, собак, кошек и уток — дорогостоящее, но приятное глазу сборище из Дрездена или Баварии, которое он разместил на всевозможных выступах и полочках, пытаясь хоть как- то смягчить холодность шведского интерьера. Аляповатые, по веселые вазы были заранее приготовлены для цветов, которые принесет с рынка Мануэль в воскресенье утром.
В кабинете зазвонил телефон. Максвел прошел туда и, подняв трубку, услышал голос Адамса:
— Я звоню вам из конторы. У нас тут гость.
— Боже, в такой час?
— Наверное, вам лучше приехать, — сказал Адамс.
— Что за таинственность? — спросил Максвел.
Но тут вспомнил, что недели две назад они пришли к выводу, что их телефонные разговоры подслушиваются. В особенности, он заметил, это касалось междугородных разговоров, которые он вел из конторы или из дома: раздавалось легкое электрическое жужжание, которое сопровождалось потерей громкости, чего раньше не было. Это говорило о необходимости быть осторожным, но отнюдь не пугало. Не только полиция занималась подслушиванием телефонов. Всем было известно, что и частные компании используют этот метод, чтобы быть в курсе секретов своих конкурентов.