По выходным родители давали мне двадцать центов на проезд в автобусе туда и обратно и говорили, чтобы я уходил из дома. Моим любимым маршрутом была Пятая авеню, которая шла по Риверсайд-драйв до парка Форт-Трайон и Клойстерс. Автобусы были двухэтажные, и летом с верхнего этажа снимали крышу.
Вершина была моим любимым местом для наблюдения. По одну сторону Драйв стояли элегантные здания, из которых мне больше всего понравилось "Нормандия" на углу Риверсайд-драйв и 86-й улицы. В одной из квартир было большое окно прямо на уровне глаз, и я мог видеть, как гостиная была обставлена красивыми предметами в стиле ар-деко. Это был взгляд на мир мечты. На другой стороне находилась верхняя набережная Риверсайд-парка, где стильно одетые люди прогуливались в тени лип и лондонских платанов. Меня заворожили меняющиеся тенденции моды, прокручивающиеся прямо у меня перед глазами.
Иногда в субботу мама делала мне сэндвич и отправляла меня с маленьким коричневым пакетом в кинотеатр "Бикон" на Бродвее и 75-й улице. За десять центов, которые с учетом инфляции в конце концов выросли до 12 центов, я попадал в волшебный мир. В дополнение к первому сеансу там показывали кинохронику с последними сообщениями о войне, мультфильм, эпизод из сериала, а иногда даже театрализованное представление. Я просиживал там по четыре-пять часов с толпой других детей - мои друзья называли себя "бандой 75-й улицы", - все мы хрустели сэндвичами, все были в раю.
И в довершение всего, когда мы выходили из кинотеатра, нам дарили комикс просто за то, что мы купили билет. Это был мой первый опыт "подарка за покупку".
Кино стало пропуском к другой моей любви - музеям. Когда я учился в начальной школе, в Музее современного искусства была замечательная кинопрограмма. (Я ходил туда один или два раза в неделю после обеда, чтобы посмотреть старые фильмы 1920-х и начала 1930-х годов. Те кинозвезды: Глория Суонсон, Клара Боу, Мэри Астор и, конечно же, несравненная Грета Гарбо. Как они могли передать сообщение взглядом, пожатием плеч, надутыми губами. Как их одежда и окружение подчеркивали их характеры. Как каждая актриса была совершенно разной, но по-своему завораживающей.
Тогда я этого не знал, но я оттачивал свой глаз, чтобы всю жизнь ценить искусство и дизайн.
Я часто бродил по галереям и саду до начала киносеансов. Мои открытия были далеко идущими: "Звездная ночь" Ван Гога; "Вечный город" Питера Блюма, гуашь, которая была потрясающим осуждением фашистского режима Муссолини в Италии; "Прятки" Павла Челичева; и несколько картин русских конструктивистов в коллекции MoMA. Раньше я играл сам с собой в игру: Если бы я мог стать владельцем одной картины в MoMA, какой бы она была? Моим главным выбором всегда была картина Оскара Шлеммера "Баухаустреппе" - "Ступени Баухауза". Я обожал эту картину и посещал ее при каждом удобном случае.
(Перенесемся на двадцать пять или тридцать лет вперед, к нашей с женой Эвелин поездке в Милан. Однажды мы поехали в Кампионе д'Италия, - итальянский анклав, окруженный Швейцарией. Там, в принадлежащей немцам художественной галерее, я увидел не что иное, как Treppensteigende ("Поднимаясь по лестнице"), последний рабочий вариант, который Оскар Шлеммер сделал для Die Bauhaustreppe перед тем, как приступить к окончательному варианту картины. Цена составляла 30 000 долларов - почти вся моя годовая зарплата в то время. Это было слишком дорого, чтобы даже рассматривать возможность покупки, но я все равно купил ее. И никогда не оглядывался назад. Эта картина до сих пор висит у меня на стене как символ того, что мечты могут стать реальностью).
Моя начальная школа, P.S. 87, находилась всего в одном квартале от Американского музея естественной истории. Учебный день заканчивался в три часа, и, поскольку мои родители работали, музей был "естественным" местом для посещения. Я посмотрел все шоу в планетарии. Через дорогу от музея находилось Историческое общество Нью-Йорка, еще одно любимое место.
Есть популярная песня Роджерса и Харта "Манхэттен", которая заканчивается строчкой: "Большой город - чудесная игрушка, созданная для девочки и мальчика". Для меня он определенно был чудесной игрушкой. Исследование его оказалось идеальным тренингом для моей будущей роли создателя брендов и руководителя рекламных кампаний в Estée Lauder.
2 сентября 1945 года Япония официально капитулировала, и Вторая мировая война окончательно завершилась. Рационирование было отменено в следующем году. Плакаты Управления военной информации, призывавшие американцев «Обходиться меньшим», чтобы хватило, были выброшены на свалку. После десятилетия депрессии, сменившегося военными годами, наступили мир и процветание, и появилось пьянящее ощущение возможностей.