В 1935 году в Соединенных Штатах насчитывалось 61 355 салонов красоты, а в одном только Нью-Йорке - более 4 400. Большинство этих предприятий принадлежали женщинам и работали в основном как парикмахерские. 5 Простые бобы и мальчишеские стрижки эпохи флапперов уступили место перманентным волнам, каре, вздергиваниям и другим сложным укладкам, для создания и поддержания которых требовалась помощь профессионалов. А это требовало частых посещений салона красоты. Еще одной привлекательной чертой салона была доступная роскошь: шампунь и массаж кожи головы , а затем удобство фена - то, что не так часто встречается в обычных домах.
В салонах красоты существовало женское сообщество, с которым моя мама столкнулась в Plafker & Rosenthal. Сидя в парикмахерском кресле или за столиком маникюрши, женщины успевали поболтать и посплетничать о своих детях, мужьях и, конечно, о своих косметических процедурах. Моя мама была в своей стихии.
Моя мама была постоянной клиенткой салона Флоренс Моррис "Дом пепельных блондинок" на Западной 72-й улице, куда раз в месяц она ходила "обновлять" свои натуральные светлые волосы, как она выражалась. Сияющий цвет лица служил ходячей рекламой ее продукции, она с энтузиазмом делилась советами по красоте с другими клиентами, а затем приглашала их к нам домой на процедуру ухода за лицом.
Маме удалось добиться успеха, когда во время одного из визитов Флоренс Моррис спросила, как ей удается сохранять кожу такой свежей и молодой. "В следующий раз, когда я приеду, - пообещала мама, - я привезу вам несколько своих средств".
Через несколько недель она вернулась с четырьмя банками, на которых, как она вспоминала, "лежало только все". Флоренс отложила их в сторону, чтобы попробовать позже, но моя мама была не согласна. "Позвольте мне показать вам, как они работают", - настаивала она. "Дайте мне всего пять минут, и вы увидите, как правильно их использовать".
Не успела Флоренс опомниться, как мама уже наносила на ее лицо очищающее масло, массирующими движениями втирала супернасыщенный универсальный крем, а в завершение слегка полировала кожу лосьоном и быстро наносила крем-пудру для лица (мама также принесла очищающую маску для лица Creme Pack, но маски действуют слишком долго, а она не хотела, чтобы Флоренс теряла терпение). Немного румян, или "сияния", как называла их моя мама, и немного цвета для губ, и Флоренс, по словам мамы, стала "неистовой красавицей".
Флоренс долго размышляла, а потом спросила: "Как вы думаете, вам было бы интересно работать в моем новом салоне на Ист-Сиксит-стрит, 39?"
Моя мама не колебалась ни секунды. "До этого момента я просто раздавала свою продукцию", - позже написала она. "Это был мой первый шанс заняться настоящим бизнесом. У меня будет небольшой прилавок в ее магазине. Я платила бы ей за аренду; все, что я продавала, оставалось бы мне. Никаких партнеров. Я буду рисковать арендной платой. Если все получится, я начну бизнес, о котором всегда мечтал".
Однако сначала она поняла, что ей понадобятся подходящие банки для ее продукции - что-то, что придаст им изысканный вид, а не как банки для домашнего пивоварения с жестяными крышками, которые использовал ее дядя Джон Шотц. Она выбрала простые белые опаловые стеклянные банки с черными крышками.
Затем встал вопрос о том, какое имя нанести на баночки. Ее дядя Джон маркировал свои кремы вариациями имени своей жены - Флори Анна и Флорана, - но моя мама считала, что изменения, которые она внесла в его оригинальную формулу, сделали ее своей. Как она писала, "это была моя очередь и мой бизнес". Когда-то она мечтала увидеть свое имя в огнях бродвейского театра. Теперь же, писала она, "я была готова довольствоваться своим именем на банке".
Жозефина - ее настоящее имя, но никто никогда не называл ее так, и, в любом случае, оно было слишком длинным для этикетки банки. На протяжении многих лет она экспериментировала с разными именами: Эстель, Эстер, Эстелла. Ей хотелось, чтобы имя звучало женственно и по-европейски, было своеобразным, но элегантным, легко произносилось и запоминалось. Она остановилась на Эсте и изменила жесткое немецкое Lauter на более мягкое, аморфное Lauder, которое, как она утверждала, было первоначальным написанием семьи Джо в Австрии до того, как его изменил иммиграционный офицер. (Мой отец официально сменил фамилию только в 1950-х годах).
Родился бизнес.
ЧЕТЫРЕ С
Открытие бизнеса - особенно в самые мрачные дни Депрессии - требовало сочетания целеустремленности, креативности, харизмы и наглости. Моя мать обладала всеми четырьмя качествами.
За маленьким прилавком в тесном уголке "Дома пепельных блондинок" моя мама оттачивала технику продаж. Она знала по собственному опыту, что женщина, сидящая под феном или ожидающая, пока высохнут ногти, может заскучать и не сможет от этого убежать. "Ее неугомонность сработает на меня", - писала она.