— Не из приятных, — подтвердил Дага. — Ну, вот и познакомились, — обернулся он к Гуино. — Соседи все-таки. А не подскажете, — он снова взглянул на хозяина, — прежний владелец, он что, разорился? Такую ферму продал! Очень даже интересуюсь.
— Как вам сказать? У него сын тяжело заболел. Сам он пожилой, тяжело было, не справлялся.
— Ну, у нас-то силенок хватит. Только бы разузнать насчет цен и всего прочего.
Распрощавшись и пообещав навещать друг друга, Дага и Гуино ушли. Дага без умолку болтал, строил планы, что-то прикидывал, к чему-то приценивался, но Гуино его не слушал, погруженный в свои мысли.
— В дом так и не пригласил, — наконец проговорил он задумчиво.
— Все время на меня поглядывал. Не очень-то он поверил нам, мне кажется.
— Ты о чем это? О старике? Деньги, видно, у него есть, раз не работает.
— Знаешь, Дага, я сегодня уеду.
— Куда? — недоуменно уставился на приятеля Дага. — Надо ведь пахать, сеять.
— Деньги у нас остались, справишься. Но я вернусь, через месяц вернусь. А ферма твоя, запомни.
— Все у тебя загадки. Дело твое, как хочешь. Хоть ты и шпион, мне наплевать. Боюсь только, что достанется мне из-за тебя. Но ты мне помог, без тебя шиш бы я купил, а не ферму.
— Я возьму лодку, которая в сарае. Потом верну.
— Ее чинить нужно. А так она мне не нужна.
— Починим. Если кто спросит меня, скажи, что уехал в город к родственникам.
— У тебя разве есть родственники здесь?
— Неважно. Скажи, как я говорю.
IV
Целый день Гуино плыл на лодке вниз по реке. Ночь провел на берегу у костра, а утром, вытащив лодку на песок, привязал ее веревкой к дереву. Дальше он пошел пешком. Прошло три года с тех пор, как он был здесь первый раз, но основные ориентиры он держал в памяти и находил дорогу по едва заметным, потускневшим зарубкам. Наконец добрался до груды веток и небольших деревьев с пожухлой листвой и остановился. Сбросил с плеч мешок с продуктами, которыми его снабдил Дага, и принялся разбирать ветки. Однако сразу понял, что кто-то побывал здесь до него. Это встревожило Гуино. Хотя машина была на месте, но исправна ли она? Кто тут копался, дикий зверь или батубе?
Едва блеснул голубой корпус, Гуино заметил царапины и вмятины с отлетевшей эмалью. Похоже, что кто-то лупил камнем по корпусу. Гуино стал работать быстрей. Ветки просто отбрасывал в сторону, а деревца относил подальше. Неожиданно он наступил на камень. Поднял его. Камень был необычный. С острыми сколами, как орудия первобытного человека. "Дикари! — подумал он и выбросил камень. — Хорошо хоть не батубе".
Повреждения были незначительными, и это давало надежду, что машина цела. Открыв дверку, он забрался внутрь. Нажал подряд несколько кнопок — щиток с приборами засветился. Все в порядке! С легким сердцем он выскочил из кабины и пошел за мешком. На глаза ему попалось странное сооружение, которое раньше не заметил. Что-то вроде очага, обложенного камнями. Вперемежку с золой обугленные кости. Рядом на кусках коры сгнившие фрукты, высохшие корни, орехи. Он усмехнулся. Все выглядело так, как будто дикари устроили здесь святилище и приносили жертвы. И вероятно, его машина была каким-то образом связана с этим ритуалом.
Вертолет бесшумно взмыл ввысь, лишь струи воздуха от винтов резанули по кустам и траве, словно пронесся стремительный вихрь, и все стихло. До разговора с Дага Гуино ничего о горцах не знал и теперь решил обследовать по пути лесистые склоны и долины. На всякий случай надо позаботиться о втором варианте, если с его фермерством ничего не получится. Хотя, казалось бы, он внедрился в жизнь батубе достаточно прочно и надежно, он не очень уверенно чувствовал себя в новом положении. Если уж Дага считает его шпионом, что тогда говорить об агентах компании полиции, которыми наводнен город и его окрестности. Правда, до сих пор все шло благополучно, и он, возможно, преувеличивает опасность. Но еще свежи в памяти были годы, проведенные в пустыне, перечеркнувшие все планы и едва не стоившие ему жизни.
Первое, что он обнаружил с высоты, опять-таки относилось к городу, к батубе, к вездесущей компании. Он пролетал над лесоразработками, где трудились могучие животные. Они валили деревья, тащили их к реке, и там дровосеки обрубали сучки, ветки и составляли плоты для сплава.
— Заменят и этих со временем, — о горечью подумал Гуино о дровосеках.
Наконец он наткнулся на деревню горцев. Легкие хижины, разбросанные в долине, были окружены крохотными квадратами и прямоугольниками возделанных полей. Значит, горцы занимаются сельским хозяйством! А это как раз и хотел выяснить Гуино.
Он набрал высоту и прибавил скорость. Теперь все его мысли были поглощены тем, как его встретят и встретят ли вообще? Выбрав место для посадки, он некоторое время кружил над поляной, пристально вглядываясь вниз. Из кустов вынырнула человеческая фигура. Когда Гуино посадил машину, их было уже двое.
— Где ты пропадал, черт побери? — крепко сжав его в объятиях, проговорил Гайл. — Мы тебя давно похоронили.
— Рано, — широко улыбаясь, ответил Гуино и шагнул навстречу Марку. — У вас все в норме?
— У нас в порядке, но что случилось с тобой? — спросил Марк.
— Попал в рабство.
— Если ты склонен шутить, то нам не до шуток, — нахмурился Гайл. — Мы с ума сходили. Хуже всего, что нельзя было организовать поиски. Вертолет один. Я выдержал год. Все ждал тебя. Но пришлось поднять Марка.
— Честное слово, если скажу, не поверите. Это настоящее рабство, даже хуже. Влип на три года и едва не погиб. Чудом спас мне жизнь один парень.
Гуино рассказал товарищам свою историю.
— Что, что, а об этой идиотской компании ты должен был пронюхать сразу, — сказал Гайл, когда Гуино замолк. — Это твоя ошибка.
— Легко говорить, ошибка! Когда не знаешь языка, особенно не попляшешь. Я ведь только и слышал: компания, компания! Но даже представить себе не мог, за что ее так клянут. Для них все само собой разумеется, понимают друг друга. Кто же будет специально объяснять и разжевывать ни с того ни с сего. Но теперь я надежно внедрился как будто. Стал фермером. Правда, по пути сюда видел деревушку горцев, занимаются земледелием. Есть поля, огороды, скот, наверное. Можно попробовать договориться с ними.
— То есть, все начинать с начала? Нет, не пойдет. Опять риск. Как к нам отнесутся, неизвестно. Скорей всего, примут за шпионов города. Если у тебя надежно, лучше бить в одну точку.
— Конечно, можно расширить ферму, продумать доставку продовольствия. Но меня беспокоит компания. Я ведь до сих пор не знаю, что это за штучка.
— Не стоит связываться. Своих проблем хватает.
— Жить под пятой компании и не знать, что это такое, глупо, Гайл. В любое время можно снова попасть в ловушку.
— Ладно, это мы обдумаем. А что у тебя с рацией?
— Избавился еще в ночлежке во время облавы. Может, цела еще. Хотел заглянуть, когда был в городе, но боялся опять влипнуть в историю. Внешность нас здорово подводит. Все глаза пялят.
— Тут ничего не сделаешь.
— У вас дикари не появляются случайно? Я наткнулся ни их следы у вертолета.
— Крутятся время от времени, — ответил Марк. — Вынюхивают что-то, высматривают. Того и гляди, отравленную стрелу заработаешь. Да мы сейчас сами как дикари.
— Охотитесь?
— Понемногу. Очень опасно. Я вот что думаю, ферма — это хорошо, на первое время, ладно. Но вертолет не вечен. Когда-нибудь и он выйдет из строя. Да и горючего у нас почти нет. Не лучше ли сразу обосноваться прямо здесь. Завезти злаки, овощи, животных, инвентарь.
— И привлечь дикарей? А то и самих батубе, — проговорил Гайл. Нет, Марк, это не то. Дикари нам устроят веселенькую жизнь. К тому же, разве здесь, в горах, будет что-нибудь расти?
— В самом деле, Марк, ничего не получится. Если станут досаждать дикари, а это точно, надо будет перебираться еще выше, в горы. Искать новую пещеру. Но самое главное, рисковать нам нельзя. За эти три года, что я был в пустыне, я передумал всякое. Больше всего боялся, что вас обнаружили. Смерть даже одного человека создаст массу проблем. А начнем сеять, скот пасти, и пойдет. Нет, снабжение надо организовать либо через батубе, либо завязать контакт с горцами. Хотя Гайл прав, лучше бить в одну точку.