— Кто?
— Чагда приходил с кем-то. Сын, вроде. Здоровенный детина.
— Кто такой Чагда?
— Да вот ходили мы тогда знакомиться.
— Ах, этот темный типчик! Понятно! Что он хотел?
— Кто его знает. Выспрашивал, что у тебя за родственники в городе, где живут? Очень уж он, по-моему, испугался, как ты уехал. Считает, наверное, тебя шпионом компании.
— Вот как? Ты уверен в этом? Значит он с компанией не в ладах. Занятно!
— И другие спрашивали. Соседи. Как это, говорят, самая пора, а он уехал.
— Ну и пусть, посмотрим, что они осенью запоют. Я решил серьезно заняться хозяйством. Денег еще достал. Развернемся мы теперь с тобой во всю.
— Где же ты достал, если не секрет?
— Боишься, что украл? — рассмеялся Гуино.
— За это по головке не гладят, — уклончиво ответил Дага.
— Я ведь в самом деле у родственников был. Тайно, конечно. Они и помогли, рады за меня, что я хорошо тут устроился. Тебе очень благодарны. Вот и подарок переслали, — Гуино достал из кармана маленький мешочек и протянул. — Взгляни-ка.
Дага с опаской оглядел мешочек, развязал и заглянул. Затем высыпал на ладонь несколько желтых слитков.
— Золото! — прошептал он ошеломленно.
— Оно самое.
Дага взвесил на ладони слитки.
— Да тут, знаешь, на сколько потянет? Больше, чем мы с тобой заработали вместе. Нет, я не возьму. Я и так тебе должен. Не возьму!
— Не беспокойся, у меня еще есть. Это подарок, отказываться нельзя. Родственники обидятся.
— Ну, один слиток я еще могу взять, никогда у меня не было золота. Никогда.
Заметно было, что в нем борются противоположные чувства. Желание обладать сокровищем и в то же время сомнение, вправе ли он брать то, чего не заработал своим трудом?
— Нет, только один слиток. Или вообще не возьму.
Гуино понял, что его не переубедить и сказал:
— Ладно, на общее дело пойдет. Значит, по-твоему, это больше, чем мы с тобой заработали?
— Конечно! Можно еще одну ферму купить.
— Так мы и сделаем со временем.
Известие о том, что сосед за высоким забором спрашивал о нем, а особенно то, что он принял его за шпиона компании, весьма заинтриговало Гуино. Работая с Дага на участке, он не раз возвращался к этой теме, стараясь выведать подробности о занятиях Чагды. Но Дага больше занимали те соседи, у которых можно было почерпнуть полезные сведения и практические советы, поэтому скрытная жизнь Чагды его ничуть не интересовала. Ничего стоящего Гуино не удалось выудить у напарника, и он решил заняться этим вопросом сам.
— Ты учился когда-нибудь грамоте? — спросил он как-то у Дага.
— Давненько это было. Отец учил меня читать. Но с тех пор я в руках не держал книгу.
— А что если нам заняться с тобой? Чтобы не скучать по вечерам.
— Наработаешься, оно и не скучно. До постели бы поскорей добраться.
— Ну, это в горячую пору. Дело, однако, твое. А я попробую.
Он специально выбрал дождливый день и отправился к соседу. Долго барабанил в калитку, и, наконец, ему открыли. Узнав гостя, Чагда вынужден был пригласить его в дом. Но как показалось Гуино, причиной был здесь не только дождь. Из-под капюшона с неприкрытым любопытством блеснули розовые глазки, так прямо и впились, словно когти. Похоже, что Чагда сам не прочь побеседовать с ним.
Гостиная была обставлена богато, сравнительно с тем, что довелось видеть Гуино. Чагда явно принадлежал к привилегированному сословию. А его уединение и боязнь шпионов по всей вероятности объяснялась тем, что он либо важный сановник, впавший в немилость властей, либо оппозиционер, ждущий своего часа. Но ни прошлые, ни нынешние затруднения, а они, надо полагать, были у него, не повлияли на его материальное положение. По стенам висели ковры, портреты в тяжелых золоченых рамах, полки и шкафы набиты книгами, увесистыми фолиантами в кожаных переплетах. Кресла обтянуты шелком, в буфете хрустальная и серебряная посуда. В огромной люстре из разноцветных стекляшек горело несколько электрических лампочек, хотя на улице было еще светло. Вероятно, хозяин не особенно любил дневной свет и плотно занавешивал окна.
Чагда усадил гостя в кресло, предложил рюмочку сампо и спросил:
— Чем могу быть вам полезен?
Ясно, что он не обращался так с простыми фермерами и вряд ли приглашал их к себе. Судя по их отзывам, он относился к окружающим с подчеркнутым пренебрежением, и Гуино забеспокоился, не сделал ли он ошибку, явившись сюда, и не выдал ли себя с головой? Он путано стал объяснять, что зашел на минутку, хотел попросить книжку какую-нибудь, потому как сосед будто бы произвел на него впечатление батубе образованного, у которого должны иметься книги. Сказал, что они скучают по вечерам, и Дага собирается обучить его грамоте. Чагда понимающе кивал, словно только и ждал его визита, и когда Гуино наконец выговорился, произнес:
— Ваша просьба весьма необычна. Фермеры — народ грубый. Ко мне никто не обращался за книгами. Но я вам подберу что-нибудь подходящее для начала.
Гуино рассыпался в благодарностях, однако хозяин не спешил его отпускать.
— У вас, я слышал, неприятности с родственниками?
— Да, мне пришлось срочно уехать, — неопределенно ответил Гуино, почувствовав, куда клонит его собеседник.
В это время в гостиную забежал маленький белый зверек с длинными ушами, похожий на кролика. Гуино и Чагда уставились на него. За зверьком волочились провода, прикрепленные пластырем к голове, шее, туловищу.
— Вы что, разводите побасо? — спросил Гуино, не без удовольствия глядя на злое лицо хозяина.
— Нет, я лечу. Мне принес один мой знакомый.
— Вы врач?
— А почему вас это интересует?
Теперь уже Чагда не был настроен столь благожелательно, как сначала; он едва сдерживал раздражение и злость оттого, что постороннему стало известно нечто запретное. Гуино сразу догадался, что Чагда занимается опытами над животными.
— Что вы, меня нисколько это не интересует, — невинно ответил он. — Я спросил просто так.
— Раньше я немного занимался практикой, а сейчас оставил. Подождите меня, сейчас я вернусь.
Он поймал зверька, взял его за уши и отнес куда-то в другую комнату. Вскоре вернулся с книгой в руках.
— Вот вам, это как раз подойдет.
Гуино стал прощаться, радуясь, что по чистой случайности избежал расспросов; ведь Чагда легко мог уличить его во лжи, наведя справки о несуществующих родственниках. Да и сам хозяин теперь не задерживал его, торопясь поскорее выставить за дверь. Он хмурился и был, явно, не в духе. Ко всему прочему, похоже, что он окончательно уверился, будто Гуино шпион, специально подосланный к нему.
Эпизод с побасо заставил Гуино задуматься, однако без дополнительной информации нечего было и пытаться понять, в чем же суть запретных опытов Чагды? А разобраться Гуино очень хотелось.
— Чагда — богатый батубе, — сказал он своему компаньону, когда вернулся домой, — как же он обходится без прислуги?
— Почему же, у него есть экономка, есть садовник. И этот детина, он или сын, или родственник.
— Что-то я не видел никого. А где он покупает продукты?
— У фермеров, у кого еще!
— И животных тоже?
— Конечно, он любитель побасо. Уинджи специально для него разводит. Чагда платит хорошие деньги.
— Понятно.
Поздно вечером Гуино снова отправился к соседу, но на этот раз захватил с собой топор, чтобы сделать в заборе потайную лазейку. Он решил понаблюдать, не предпримет ли Чагда каких-нибудь действий после его визита. Дождь все еще моросил, и он надел непромокаемую накидку. Больше всего Гуино беспокоил садовник, о котором говорил Дага, он мог сторожить дом по ночам. Поэтому Гуино старался работать бесшумно. Оторвал две доски от забора в самом глухом углу, затем закрепил их так, чтобы в любое время можно было сдвинуть их в сторону. Забравшись в сад, долго прислушивался. Дом, казалось, был погружен в сон, ни единая полоска света не пробивалась сквозь ставни. Гуино подошел ближе и заглянул в щель, но ничего не мог различить в кромешной темноте.