Главным образом для темноволосого юноши Деметриос отметил:
— Может быть, это идет последний патриот Америки. — Одна из четырех девушек-прачек встала, чтобы уйти, но ее товарки неуверенным жестом остановили ее.
Гарт придвинулся на шаг-другой ближе.
— У старого Поттерфильда никогда не было мозгов в голове.
— Ах, — сказал Деметриос, — вот это и отличает его от тебя или меня. — Женщина в окне сохраняла, казалось, свою прежнюю невозмутимость. — Бомбы предназначались для больших городов и стартовых площадок. Чикаго, расположенный в двухстах пятидесяти милях от Гестервилля, был уничтожен прямым попаданием. На идиотском жаргоне того времени эти бомбы назывались «чистыми». Означало это, что люди погибали в основном от взрыва и огненной волны, а заражение атмосферы, по мнению тех, кто нажал кнопку, оставалось в приемлемых границах… Им упорно казалось, что главное — чтобы они сами остались живы, защищая свободу, или что, черт бы их там побрал, они защищали. Думаю, что люди на протяжении всей своей истории воображали, что ужас перестанет быть ужасом, если придумать для него какое-нибудь подходящее название.
Я решил рассказать вам, как стал Деметриосом. Только в этом и будет заключаться моя история. Не обращайте внимания на автомобили, самолеты, бомбы, все это чепуха. Вам приходилось слышать о них прежде. Как говорят, да пропади они пропадом! Но — чуть потерпите. Для того, чтобы рассказать историю о том, как я получил теперешнее имя, мне нужно еще немножко поведать вам о том, что происходило, когда закончилось Старое время.
Тогда распространились быстро протекающие заболевания. В продолжение нескольких дней болезнь быстро усиливалась, она была как пожар, и к концу этих нескольких дней человек превращался в труп. Только не путайте это со смертью от радиоактивного заражения.
— Красная чума? — спросил темноволосый юноша.
— Нет. Красная чума разразилась шестнадцатью годами позже… Разрешите подумать… Да, она была тридцать один год назад… Быстро протекающие заболевания… Быстрый мор — вероятно, его вывели в наших собственных лабораториях. Он вырвался оттуда и начал беспрепятственно распространяться… Задолго до войны раздавались требования, чтобы производство такого оружия было прекращено. Но правительство заявляло (и лгало, как оно постоянно лгало), что единственная забота Пентагона — разрабатывать такие газы, которые будут безопасны для тех, кто их пустит в ход. «Чистые» способы уничтожения ничтожных людишек… Ничтожных настолько, насколько может быть ничтожен иностранец.
— Пентагон?
— А… такое кошмарное здание в городе, называвшемся Вашингтоном. Построенное для ведения войны. Это была часть военной машины… Называлась эта машина, разумеется, Министерством обороны. Да, полагаю, что, скорее всего, быстрый мор — дело человеческих рук. Но, как вы понимаете, у нас, когда мы гибли от него, не было ни времени, ни средств для его изучения. Конечно, военные не нашли бы в себе силы отказаться от такого рода игрушек. Мы не мешали военным. Они добились своего. Мы перенаселили землю. Расплодились до того, что пищи на всех не хватало. Без всяких ограничений истощали запасы полезных ископаемых. Не задумывались о будущем. Мы разрастались — как опухоль. Это разрастание было прекращено хирургическим путем. И хирургия оказалась превосходной. Но не разум управлял ею — хотя и так могло бы случиться. Это был голод, отравление окружающей среды и развязанная идиотами война.
Негодующая, с округлившимися глазами, девушка-прачка, уже прежде хотевшая уйти, схватила корзину и удалилась, таща за собой свою подругу. Если в эти времена жители Набера и верили во что-нибудь, то они верили, что Королевская Республика стремилась к скорому восстановлению Соединенных Штатов Америки, к возрождению Золотого века. Но две другие девушки остались, и Гарт вместе с ними, и усталая женщина с дружелюбным лицом, поставившая на землю корзину для покупок. И еще осталась держащаяся за руки молодая пара (возможно, они не особенно прислушивались к тому, что рассказывал Деметриос) и темноволосый юноша с волкодавом. Пес потягивался, зевал, показывая страшные клыки, улыбался, вываливая огромный розовый язык.
— И хирургия помогла, — сказал Деметриос. — Бесплодие и врожденные уродства, вызванные радиацией. А радиацию породили атомное оружие и атомная индустрия. Бесплодие и уродства — они теперь будут преследовать нас тысячу лет. Или пять тысяч — если мы протянем так долго.