Это было морское побережье. Это было море. Ничто, кроме моря, не могло быть таким огромным, таким ошеломляющим, не могло внушать такого ощущения вечности… И оно появилось недавно, оно вздымало свои воды там, где недавно были леса, города, поля, дороги. Новое море, старое… Деметриос сказал нам, что в предыдущее миллионолетие здесь был океан. Мелководный океан покрывал эту землю на протяжении бесчисленных веков. Вероятно, мы находимся уже где-то на юго-западе Пенна. Деметриос сказал, что мы еще не дошли до Лбередо. Когда Нод спросил его, почему он в этом уверен, в ответе старика явно прозвучало сомнение. Он сказал, что его путь (должно быть, он имел в виду наше путешествие) пролегает как сквозь пространство, так и сквозь время.
— Такой путь проделывает скала, — сказала Винкен. — Земля, вращаясь, уносит ее, а сама земная орбита вершит свой путь через Галактику.
Деметриос глянул на нее, в его взгляде была доброта и, пожалуй, изумление. Винкен не всякому по вкусу, но Деметриос и она стали близкими друзьями. Деметриос нес ее на руках, когда ее маленькие ноги начинали уставать, но в последние дни он сам чувствовал себя обессилевшим. Их мешки и другие пожитки несли остальные Друзья.
— Пусть вас везет Факел, — сказал Ангус Винкен.
И иногда она садилась на его спину и проезжала короткие расстояния. Серый пес вышагивал с горделивым видом и смеялся, высовывая язык из пасти.
Но мы добрались до побережья, и вскоре наше путешествие пришло к концу. Мы наткнулись на город. Людей в нем не было. Друзья двинулись было по древнему шоссе — оно вело прямо в море… Людей здесь не было совсем. Пустая площадь. Дома в большинстве своем обрушились и были оплетены виноградными лозами. Тихо покачивались древние дорожные указатели. За кварталом безлюдных домой лежала когда-то замощенная площадка. Думаю, это было то, что в Старое время называлось парковочной стоянкой. Лишь немногие сорняки смогли отыскать трещины в покрытии площадки и пробиться сквозь него. Безлюдье… На площадку накатывались волны с белыми гребешками — перешептывались.
С запада море ограничивалось лишь горизонтом. Но в ею южной части стлался голубоватый туман, наводя на мысль, что там — земля. Мы пришли сюда ранним утром, и солнце светило из-за наших спин, бросая лучи на этот скрытый от наших взглядов остров. Мы увидели, как яркий луч света отразился от чего то, может быть, это была боковина утеса, может быть, водопад. Деметриос описывал Ангусу увиденное. Потом они двинулись дальше, и я видела, как они остановились на самом берегу, там, куда докатывались маленькие волны. Деметриос все еще говорил, но слишком тихо, чтобы я могла что-нибудь расслышать. Его левая рука была на плече Ангуса, в правой руке был зажат посох, и он показывал то туда, то сюда. Деметриос рассказывал юноше, которому, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть, приходилось напрягать свои близорукие глаза. Остров на юге, правду сказать, был так далек от нас, что, казалось, добраться до нет можно лишь в мечтах.
Нам повстречался старый дорожный указатель, на котором было обозначено несколько названий. Под каждым названием было указано расстояние до этого города. Мне показалось, что одно из этих названий вроде бы «Аберадо». Но Деметриос ничего не сказал. Он оглядывал развалины, и во взгляде его не было и признаков сожаления либо узнавания. Он спросил Гарта (возможно, он хотел лишь пошутить), знает ли Гарт, как построить лодку, чтобы добраться до острова.
— Нет, Деметриос, — как всегда серьезно ответил Гарт. — Но если вы расскажете мне, как это делается, и если лодку делают из дерева… и если мне не надо будет спешить, полагаю, что я смогу это сделать.
— Сентябрь, — сказал Боско. — Еще два месяца и, вероятно, — зима. Если постройка вашей лодки продлится до холодов, можно будет найти убежище в каком-нибудь из этих домов. Укрыться от непогоды можно даже в разрушенном доме.
— Если мы задержимся здесь до холодов, то как насчет того, чтобы сначала привести в порядок какой-нибудь дом? — спросил Нод. — Будем жить в нем и искать дерево для постройки нашей лодки.
Вероятно, все Друзья заметили, что Боско сказал «вашей», а Нод «нашей» лодки.
Укрывшись в саду от свежего и влажного, дующего с океана ветра, мы обсудили эту идею, а поскольку мы расположились в саду (пусть и древнем), к обычному нашему рациону были добавлены яблоки. Всем показалось, что идея хороша. Она была практичной, разумной, и в то же время достаточно глупой, чтобы быть интересной.