— Спасибо, — пробормотала она, проходя мимо и развязывая ленточки шляпки.
Он убрал лопату в шкаф.
— А куда поставить горшок?
— Можете поставить его рядом с другими пустыми горшками возле рабочих столов. У очага ведро воды, если хотите помыть руки. — Она сняла шляпку и провела рукой по волосам, приглаживая выбившиеся пряди.
Улыбка не сходила с ее губ. Если все дни будут такими, как этот…
Послышался плеск воды, когда мистер Роуздейл стал смывать землю с рук. Потом он вытер руки о старое вышитое полотенце. Белла пошла влево и положила шляпку на диванчик, сняла перчатки, бросив их поверх снятой, шали и завела руки за спину, чтобы развязать фартук.
— Позвольте мне.
Его низкий голос омыл ее с головы до ног, такой близкий, что щекотал ухо. Чуть влажные прохладные руки накрыли ее ладони. Мурашки побежали вверх по рукам. Она сделала быстрый вдох, борясь с ощущением, и опустила руки.
Медленно, лениво он потянул за завязку передника. Она стояла так тихо, что слышала, как расслабляется ткань. Почувствовала мгновение, когда бант развязался. Его пальцы слегка касались ее талии. Он потянулся, чтобы взяться за перед фартука, но вместо того, чтобы снять его, прижал ладонь к талии, удерживая его на месте. Наклонился ближе. Жар опалил ей спину. Тело слегка покалывало там, где его бедра соприкасались с чувствительной плотью. Она по-прежнему была полностью одета, но чувствовала себя обнаженной.
Скандальный образ обрел форму в ее сознании: он — в кожаных бриджах, черных сапогах, белой батистовой рубашке и строгом полосатом жилете, а она — в чем мать родила.
Стоя в его легком объятии, она могла лишь закрыть глаза, борясь с мощным наплывом неприкрытого желания. Она знала: все, что нужно, — это одно лишь движение, одно слово; и он отпустит ее, но оставалась неподвижной как статуя, силясь побороть порыв прижаться к нему спиной, почувствовать все его тело, прижимающееся к ней.
Вторая его ладонь легонько заскользила вверх по боку, коснувшись чувствительной внешней выпуклости груди, и легла на плечо. Она судорожно вздохнула, когда теплые губы встретились с ее шеей. Бесстыдно выгнулась, предлагая ему себя. Он поласкал местечко, где лихорадочно бился пульс, кончиком языка, прежде чем поцеловать в шею. Прикосновение зубов к коже распалило ее страсть. Рука сжала его ладонь у себя на талии. Белла приникла к нему спиной и встретилась с безошибочным свидетельством его возбуждения. Низкий стон вырвался из горла.
— Обед сегодня?
Тихие, хрипловатые слова потрясли ее до основания; его глубокий голос — мощный источник вожделения. Она зашевелилась, пытаясь облегчить эту боль-томление.
— Прошу прощения?
Он покусывал маленькую впадинку у нее за ухом.
— Обед. Сегодня. Я буду вашим гостем?
— О, — выдохнула она, силясь собраться с мыслями и сосредоточиться на его вопросе.
— Да. — Всегда. Навеки.
Он прижался легким поцелуем к шее, затем отступил назад, убирая от нее руки.
— В котором часу?
Заморгав, она открыла глаза и повернулась.
— Э… — Какое значение имеет время? Она жаждет его поцелуев. — В шесть, — услышала она собственный голос.
Он бросил ее передник на диванчик.
— Стало быть, в шесть.
Белла все еще пребывала в смятении. А он говорил так небрежно. Белла посмотрела в окно.
— Мне надо идти.
— Почему?
— Близится вечер, и мне нужно переодеться к обеду.
— Со мной вам не обязательно придерживаться формальностей. Останьтесь еще ненадолго, — уговаривал он. — Вы показали мне всего несколько молодых роз. — Он говорил искренне, не из вежливости.
— В другой раз, — отозвалась Белла с улыбкой.
— Ну хорошо. В шесть.
Он отвесил легкий поклон.
— Буду считать часы, миледи.
Глава 4
Белла просмотрела меню, исправила кое-что, взяла чашку, стоявшую на столе, сделала глоток. Бодрящий, терпкий вкус чая «Эрл Грей» вполне соответствовал ее настроению.
Хорошо, что не отослала мистера Роуздейла обратно после их первого совместного обеда, — это было бы глупо и к тому же высокомерно.
Мистер Роуздейл зарабатывает на жизнь, доставляя удовольствие женщинам. Многие мужчины пользуются услугами шлюх и не считают это чем-то из ряда вон выходящим. Как и предложила Эсме, Белла будет считать это выгодной сделкой. Белла ему ничего не должна. Накануне вечером Роуздейл пожелал ей спокойной ночи и ушел. Как истинный джентльмен.
Вчерашний обед был более чем приятным, но не закончился поцелуем, как Белла того желала. В отличие от нее Роуздейл ни на минуту не забывал о присутствии ее дворецкого у парадной двери.
А сегодня о поцелуе и мечтать нечего. Несколько недель назад Белла пригласила на обед соседей. А вот днем…
Проведя кончиком пальцев по нетерпеливым губам, она взглянула в окно гостиной. Портьеры были раздвинуты, открывая взору верхушки деревьев вдалеке и ясное небо. Улыбка тронула ее губы, когда пришел ответ — прогулка в коляске. Они не смогут уединиться, но внимание кучера будет направлено на лошадей. У мистера Роуздейла наверняка появится возможность сорвать поцелуй во время их поездки по имению.
Несколько слов слуге — вот все, что понадобилось, чтобы распорядиться подготовить ландо и послать в садовый домик за Роуздейлом. Завершив дела по дому, Белла отправилась в спальню. Надев короткий темно-желтый спенсер поверх василькового платья для прогулок и завязав ленты шляпки аккуратным бантом, она стала спускаться вниз, чтобы подождать ландо в переднем холле. Хруст гравия под лошадиными копытами и колесами коляски достиг ее слуха, когда она спускалась с лестницы. Магриви открыл входную дверь — при этом выражение лица у него было еще угрюмее обычного. Не обращая на него внимания, Белла вышла из дома.
Улыбка заиграла на губах мистера Роуздейла, стоявшего рядом с коляской. На нем были кожаные бриджи, темно-коричневый сюртук — в тон волосам, спрятанным под черным цилиндром. Он был само воплощение истинного джентльмена, прибывшего забрать свою даму на дневную прогулку в Гайд-парк.
— Доброе утро, леди Стирлинг.
— Доброе утро, мистер Роуздейл.
Вложив в его руку свою, Белла вошла в открытую коляску. Роуздейл устроился рядом. Возница щелкнул поводьями, и коляска покатила вперед.
Он наклонился ближе, широким плечом задевая ее плечо.
— Куда вы повезете меня? — Его заговорщический шепот щекотал ей ухо.
Белла смотрела прямо перед собой, в спину кучера, превозмогая желание коснуться губами его губ. Нет, надо подождать, их пока еще можно увидеть из дома.
— Вы как-то сказали, что никогда не были в Шотландии. Мой долг, как хозяйки, показать вам красивые места.
— Как вы внимательны. Благодарю. — Он потянул за янтарную ленточку шляпки, развязав бант. — Пока светит солнце, вам стоит насладиться им.
Она не осмелилась возразить, когда он снял с нее шляпку. Роуздейл положил шляпку на сиденье напротив и взял плед.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы подхватили простуду. Ветер довольно свежий. — Он развернул плед и укрыл ноги ей и себе.
— Спасибо, — поблагодарила она, тронутая его заботой.
— Не стоит благодарности, — ответил он.
Белла сделала глубокий вдох, пытаясь привыкнуть к этой интимности. Она ощутила мужской запах. Не сильный и приторный, как у одеколона, а скорее легкий аромат.
Кучер направил четверку гнедых по подъездной аллее. Плед сохранял тепло, которое излучало тело Роуздейла. Это тепло согревало не только ноги.
Деревья не пропускали солнечных лучей, пока они ехали под густым шатром из ветвей; солнце появилось снова, как только они достигли северного края поместья. Возница повернул упряжку направо, на проселочную дорогу, которая шла вдоль границы Боухилла.
— Вон там Морхед, поместье Тавишемов. — Белла указала на скромный тюдоровский особняк. Мистер Роуздейл наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть дом. Его бедро прижалось к ее ноге. Дыхание Беллы участилось. — Это чудесная, хоть и несколько эксцентричная пожилая пара. Миссис Тавишем разделяет мое увлечение розами и недавно выписала с континента новый сорт. Я еще их не видела, но как только растения приживутся у нее в оранжерее, она обещала подарить мне черенок. Она должна принести новости о своем последнем приобретении сегодня вечером.