Его желание не имеет значения.
Глава 14
Месяц спустя Гидеон все еще пытался выбросить леди Стирлинг из головы. Сидя в удобном кожаном кресле, положив локти на край шахматного столика, он рассеянно вертел черную пешку между пальцами.
С тихим стуком черный ферзь упал на доску в поражении.
— Ты сделал это слишком легким в этот раз. Тебе не обязательно поддаваться мне. Обещаю не дуться.
Гидеон поднял глаза и сосредоточился на обладательнице голоса.
— Не стоит давать обещания, которые не сможешь выполнить.
Легкий смешок сорвался с губ Хелен, когда она кивнула, соглашаясь. Она и в самом деле дуется — правда, совсем чуть-чуть — всякий раз, когда он обыгрывает ее в шахматы. Но в этот раз он не поддавался ей, он, в сущности, вообще не помнил игры.
Он снова взглянул на черно-белую доску. Черные фигуры расставлены по всей доске — значит, он, должно быть, все же играл. Однако не слишком хорошо. Он предоставил Хелен прекрасную возможность, оставив своего ферзя совершенно незащищенным.
— Твои мысли где-то витают, верно?
В ее вопросе не было упрека, и все же Гидеону стало досадно — обычно он умел скрывать свои чувства.
— Нет. Ведь я с тобой.
— Тебе незачем мне лгать, Гидеон. Нет нужды льстить. Ты хорошо знаешь.
Гидеон действительно это знал. И хотя гордость побуждала его разубедить ее, он сдержался.
У них с Хелен очередная встреча. Она одна из тех немногих, кого он навещает регулярно, через определенные промежутки времени. Поскольку Хелен, леди Нолвуд, вдовствующая маркиза, находилась сейчас в Лондоне, до ее городского дома было рукой подать в отличие от трехчасовой тряски в карете до ее хертфордширского имения.
Гидеону нравилась Хелен. Он знал ее уже много лет. Они были друзьями — возможно, потому, что в последнее время она больше искала его общества, чем чего-либо еще. Их отношения уже давно перестали быть просто постельными. Чаще они просто разговаривали, играли в шахматы или партию-другую в карты, или приятно проводили время за трапезой. Время от времени она давала знать о своих желаниях. Намекала на то, что ей нужно от него больше, чем мастерство собеседника. Но это происходило все реже и реже.
Не то чтобы ему это было в тягость. Хелен было уже за сорок, но она сохранила красоту молодости, а фигура ее оставалась такой же, как и десять лет назад. Проблески седины в рыжевато-белокурых волосах были заметны, лишь когда на них падал свет под определенным углом, а на лице было всего несколько мимических морщинок.
Даже не будь она красавицей, это не отвратило бы его. Гидеон давно обнаружил, что умеет за внешней красотой распознавать красоту душевную. Он любит женщин, иначе не смог бы выполнять свою работу. Но тут было больше, чем беглая оценка того, что отличает их от него, мужчины. Ему на самом деле нравятся женщины — их маленькие уловки, неожиданные чудачества, которые делают их теми, кто они есть.
Но сегодня он питал надежду, что их встреча не закончится постелью. Странно, но он поймал себя на том, что не имеет желания спать с ней, даже прижаться губами к ее губам, — возможно, потому, что в последнее время вел жизнь монаха. На каком-то уровне, вероятно, он знал…
— Она знает, как ей повезло?
— Кого ты имеешь в виду?
— Ту, что пленила твое сердце. Знает ли она, как ей повезло заполучить то, ради чего многие леди, уверена, пошли бы на убийство?
Каждый мускул в его теле напрягся. Он задержал дыхание, боясь следующих слов, которые она произнесет, но бессильный их остановить.
— Надеюсь, она этого достойна.
— Хелен, уверяю тебя, я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Гидеон.
— Все в порядке. Гидеон. Я счастлива за тебя — правда счастлива, Я была именно той, с кого ты начал эту жизнь, и в последнее время стала опасаться, что из-за этого ты ожесточил свое сердце и никому не намерен отдавать его. Рада узнать, что ты все же кому-то его вверил.
Хелен была его первой клиенткой, хотя в то время не знала этого. Лишь годы спустя, когда как-то ночью они поддразнивали друг друга, он проговорился. Она была потрясена и еще больше шокирована, когда он признался, сколько ему лет.
— Знай я, ни за что не попросила бы тебя. Я думала, ты там работаешь.
— Я и работал, только в другом качестве.
— Я бы ни за что не догадалась, что это был твой первый раз.
— Моя первая леди, а не первый раз.
За три года до этого свои первые уроки он получил в разных постелях в заведении Рубикон. Подросток в публичном доме? Для него было бы немыслимо дожить до семнадцати лет девственником. В том возрасте он не отвергал ни одну женщину. Гидеон был на седьмом небе от радости. Бесчисленные красавицы желали показать ему всевозможные интересные вещицы. Эти годы взросления были для него сплошным приключением.
— Кто она? — спросила Хелен, возвращая его к реальности.
Гидеон уклонился от ответа. Он повидал достаточно девушек Рубикон, заливавшихся слезами, когда кто-нибудь из любимых клиентов выбирал другую, и поклялся не совершить подобной ошибки. Никогда не впускать их в свое сердце.
Он не узнал это тянущее чувство под ложечкой, пока Хелен не высказала правду.
Одну он все-таки впустил.
Теперь, глядя в лицо правде, он не хотел вникать в нее, ибо нет никакой надежды.
— Ох, Гидеон. Мне так жаль. Она одна из твоих клиенток, которая замужем, да?
Зажав в кулаке черную пешку, Гидеон уставился на огонь в камине, прогоревший до углей.
— Он пожилой, ее муж?
— Не знаю, — натянуто ответил Гидеон. Меньше всего ему хотелось думать о муже Беллы.
— Она знает?
— Что именно? — Он смущенно взглянул на Хелен краем глаза.
Как Белла может знать, если он сам понял это лишь несколько минут назад? Гидеон снова отвел взгляд.
— Когда ты снова увидишь ее?
— Не знаю. Не знаю, планирует ли она еще раз нанять меня. — Каждое утро он просыпался с надеждой получить письмо от Беллы. Но так и не получил.
— Гидеон, если она небезразлична тебе, ты непременно должен повидаться с ней. Или хотя бы написать.
Глаза его вспыхнули от абсурдности подобного предложения, и он сердито посмотрел на Хелен.
— Это исключено.
— Почему?
— Я не могу… заявиться к ней домой без приглашения. — Он этого не сделает. Не появится у нее на пороге как страдающий от безнадежной любви дурак. Если она откажет ему, что вполне вероятно, он не переживет этого.
— Нет, можешь. Для замужних дам совсем не редкость принимать мужчин или позволять себе осмотрительные интрижки. Во всяком случае, узнай — может, ее муж стар и слаб здоровьем. Возможно, ей повезет, так же как мне, и супруг отойдет в мир иной, оставив ее свободной и состоятельной.
Гидеон снова взглянул на огонь, не желая тешить себя надеждой, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Даже не будь она замужем, женщина ее положения никогда не выбрала бы такого, как он.
— Гидеон, перестань думать о ней как о клиентке, думай о ней как о женщине, которую любишь. Борись за нее. Ты заслуживаешь счастья. Дай себе шанс, ибо до конца жизни будешь жалеть, если не сделаешь этого.
Хелен поднялась.
— Спасибо, мой друг. Здесь мы расстанемся, и я желаю тебе удачи, она тебе очень понадобится, — проговорила Хелен.
Гидеон встал и поцеловал тыльную сторону протянутой руки.
— Спасибо, Хелен. — Голос его прозвучал хрипло от наплыва эмоций, бушевавших в нем.
— Буду рада получить от тебя весточку. Непременно сообщи, если завоюешь свою леди.
В тот вечер Белла оставалась в оранжерее столько, сколько осмелилась, прежде чем темнота ночи стала подталкивать ее к ярко освещенному особняку, к безопасности своих комнат. Она прошла через сад и чуть-чуть приоткрыла заднюю дверь, чтобы только просунуть голову. Кухня была пуста. Она испустила облегченный вздох и осторожно, чтобы не издать ни звука, шагнула в дом и закрыла за собой дверь.