Ее вырвал из мыслей о книге скрип двери. Она поспешила в гостиную, увидела Мэлию с маленькой сумкой стража на плече.
— Нужно уходить, если мы хотим, чтобы нас не увидели. Слуги уже ходят, — сказала Мэлия.
— Да. Ты права. Вот моя сумка, — Сирена отдала ей сумку, но книгу и письмо оставила скрытыми в своей сумочке.
— Уверена, что ты этого хочешь?
Она прочла книгу Дома и пережила ритуал Восхождения с Серафиной, так что была уверена.
— Да.
Мэлия повесила сумку Сирены на другое плечо.
— Хорошо. Встретимся у лошадей.
— Спасибо за доверие.
— Удачи в туннелях, — Мэлия быстро обняла ее и пропала за дверью. Сирена быстро сменила платье Йонды на одно из своих плотных синих платьев. Она скользнула взглядом по роскошным комнатам, пока заканчивала приготовления. Было сложно поверить, что они с Эдриком еще вчера ходили по пляжу. Еще сложнее было поверить, что она обещала прийти к нему в покои. Все изменилось за одну ночь.
Вскоре она покинет Бьерн впервые и отправится в Элейзию.
Печаль душила ее, и она подавила слезы. Она хотела того, что ей предлагал Эдрик, но приняла решение, когда ушла с Алви. И она принимала еще одно решение, уходя сейчас. В другой жизни она могла быть девушкой, счастливо бегущей на зов короля, радующейся месту наложницы. Но та другая девушка не услышала бы зов судьбы, и она не ответила бы.
Она не могла остаться в Бьерне ради Эдрика. Она не знала, что ждало ее в Элейзии, но ей нужно было туда. Так она поймет свои силы и узнает правду о новом мире, в который попала.
Сирена тихо закрыла двери покоев Жемчужной бухты и прошептала:
— Прощай, Эдрик.
39
Исчезновение
Дофина сидела в кресле в комфорте кабинета Эдрика. Он был на грани все утро. Она видела, как напряжены его плечи, как он стиснул челюсти, и миллион других деталей, которые заметил бы лишь тот, кто знал его тело. Она хотела поверить, что он готовит себя к переговорам с Элейзией о торговле, но обычно он так не злился из — за дел государства.
— Ты скажешь, в чем дело? — осторожно спросила она.
Он бросил на нее раздраженный взгляд, не сходя с места. Перед ним лежали бумаги, все, что ему нужно было решить и подписать до прибытия принца Элейзии.
— Если будешь в таком настроении, когда он прибудет, ты… просто очаруешь его, Эдрик.
Эдрик окунул перо в чернила и скрестил руки.
— Я знаю, как управлять этой страной, Дофина. Меня растили для этой роли, растили знать свое место с младенчества, и я хорошо работал последние пять лет. Если хочешь, можешь занять мое место, — он указал на страницы.
Она вскинула брови от его слов и улыбнулась ему.
— Никто не сможет править Бьерном лучше тебя. Я лишь отметила, что твой хмурый вид может не понравиться послу Элейзии.
Он провел рукой по волосам и вздохнул.
— Ничего. Пускай.
И она не спорила. Он расскажет ей. Как всегда.
Время проходило тревожно. Она едва могла сосредоточиться на тексте, который читала. Ей не нравилось, что он так встревожен.
— Ребенок? — спросила она.
Калиана потеряла еще одного, а герцогиня Элида через два месяца родит своего ребенка, и это беспокоило Дофину. Им нужен был наследник Дремилона. Иначе они были в опасности.
Эдрик вздохнул.
— Нет, хотя, возможно, стоило бы думать о таком.
— Тебе нужен наследник.
— Этого хотел мой отец перед смертью, Дофина. Я знаю, что мне нужен наследник, — он смотрел на нее, и она видела тяжесть в его глазах. — Может, если бы я думал об этом больше, чем о других тревогах, у меня уже был бы ребенок. Но это невозможно, когда ты не был с женой.
— Совсем? — Дофина вскинула брови. — Эдрик…
— Знаю! — рявкнул он. — Я должен. Это мой долг, и это нужно сделать.
— Это Сирена? Я думала, ты закрыл эту тему, когда мы прибыли. Ее безопасность волнует тебя, но ты перестал проявлять к ней симпатию. Я думала…
— Ты ошибалась. Я был в стороне, чтобы успокоить жену, которую не люблю. Но я же король? Я должен потакать себе, да? — его голос становился все громче, словно он убеждал себя, а не ее. — Я пригласил Сирену в свои покои.
Дофина пыталась подавить удивление. Эдрик клялся, что не хотел любовницу… чтобы кто — то занял его сердце. Он так старался любить Калиану, но женщину было невозможно любить.
— И, — тихо сказала она, — если ты пригласил ее, почему ты злишься? Ты злишься на себя за такое решение?
Эдрик невесело рассмеялся.