— Смотри, — говорю я. — Когда я ушла от тебя, мне совершенно не хотелось спать. Решила прогуляться по кораблю. Смотрю — из бассейна спустили воду. И мне вдруг ужасно захотелось написать что-нибудь на его стенках. Когда я писала все это, то смеялась, представляя, как шокированы все будут утром, когда это увидят.
Подняв бровь (совсем как Мэри Джейн), она замечает:
— Ты стырила у меня баллончик с краской.
— Ага. Увидев пустой бассейн, я вернулась к тебе в каюту и взяла его. А ты спала себе крепким сном.
— Ну и что ты написала?
Направляюсь маленькому столику, чтобы она не увидела выражения моего лица — врать я совершенно не умею. Выдаю первое, что приходит мне в голову:
— Я написала «СМЕРТЬ МИККИ-МАУСУ».
— Ты написала это на всех стенах?
— Нет-нет. На одной стенке я написала «СМЕРТЬ МИННИ-МАУС». А на дне бассейна…
Тут мне вспоминаются слова героя какого-то детектива: «Сообщай как можно меньше, чтобы снизить до минимума возможность быть пойманной на вранье». И я умолкаю.
Она ничего не замечает.
— Очень смешно рассказываешь, — хихикает она. — Я тобой горжусь. Горжусь тем, что путешествую с самым смелым пассажиром на всем корабле. Госпожа Тамара — самая умная женщина на свете, раз она взяла тебя мне. Когда я злилась на нее за то, что они никак не могут найти мне компаньонку, она сказала мне: «Не беспокойся, обязательно появится именно такой человек, который тебе нужен. Не стоит поддаваться панике. Твоя компаньонка сама найдет нас».
Я тихо говорю:
— И вот ваша компаньонка перед вашим величеством!
Моя крохотная утлая лодчонка сейчас в крайне опасных водах. Тут можно запросто утонуть. Поскорее меняю тему:
— Скажи, пожалуйста, разве Парвати Норан со своим другом ехали не до Афин? Они же собирались в Афинах сойти!
Она улыбается:
— Ты, конечно, ждешь не дождешься, когда они свалят, но тебе не повезло! Выражаясь словами томной Норан, они решили продолжать путешествие, так как еще не насладились в полной мере путешествием на этом дивном корабле, с этими дивными пассажирами (кроме тех, конечно, которые испачкали бассейн) и с этим необыкновенным Капитаном. Ой, а еще ты сегодня упустила одного мужчину. Вот кто был настоящей звездой вечера!
— И кто же это?
— Некто Дональд Карр. Тридцатипятилетний писатель из Америки. Его книга вышла в прошлом году и сразу же стала бестселлером. Ему бы извлечь из этого хороший доход и хороший урок да бросить все это — так нет же! Теперь он пишет второй шедевр. По прогнозам, книга тоже будет хорошо продаваться. Пишет что-то такое, как и все сейчас. Ну, знаешь, книга бывает успешна года три, в ней все, что нужно, — эротика там, ритм, примеры из повседневной жизни…
— Послушай, откуда ты все это знаешь? Ты что, уже читала?
Но ее детскую уверенность не сбить ничем:
— Я читала отрывки из его книги в одном журнале. Еще видела несколько пустых критических статей, где книгу превозносили до небес, хотя превозносить там нечего. Мне нравятся писатели, которые ранят человеческую душу.
— Например?
— Например, Федор Михайлович Достоевский.
— В его книгах текут все мутные реки нашего подземного мира — нашей темной и бездонной души, — задумчиво говорю я. — Но он не чурается крови. Ведь своим героям он, по сути, вскрывает грудную клетку — чтобы небрежно швырнуть и их душу, и сердце к себе на страницы.
— Как ты красиво выразилась! — радуется она. — Я хотела сказать то же самое, только у меня не получалось сформулировать. Знаешь, мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
— На самом деле, это ты хорошо говоришь, — краснею и смущаюсь я. — Тебе двенадцать лет, а рассуждаешь ты как взрослая. Я все время забываю о том, что ты ребенок. Мне иногда кажется, что в тебе живет мудрый всевидящий древний старец. Ты меня постоянно поражаешь.
— Это звезды мне тебя послали, — радостно бросается она мне на шею, осыпая мне веки, виски, щеки поцелуями. — Знаешь, что я придумала? Игру! Потрясающую игру для нас с тобой! Называется «Путешествия в подземный мир»! Обойдем с тобой наш подземный мир. Вытащим все, что до сегодняшнего дня не хотели видеть, нырнем на самую глубину, как ныряльщики за жемчугом. Расскажем друг другу все наши мечты, все наши сны. Все детские воспоминания, все раны, о которых мы вроде бы забыли… А когда нам будет страшно рассказывать, глядя в глаза друг другу, мы будем писать друг другу письма. В заголовке будем писать «Вести из подполья». И в письме напишем все, что получится и что захочется. Согласна? А?