Он никогда не рассказывал нам о своей жизни «до» Кассин-Онга. Лишь загадочно хмыкал, когда кто-нибудь пытался разговорить его о прошлом. По вечерам старик приходил в таверну Пухлого Боба напиваться, а все остальное время торчал в доме, принадлежавшем когда-то моему отцу.
Это было едва ли не единственное пустующее жилище в нашей деревне. Хижина с доброй печкой и крепкими стенами стояла на северо-западной окраине, и мимо нее вела единственная, практически безлюдная тропа в деревню, по которой ходил только я, когда отправлялся на работу в теплицу, да наши соседи, семья ан Эфталов, живущая на соседней платформе. Одноглазого не смутило то, что он заселяется в дом мертвеца, и это еще больше оттолкнуло от него людей. Впрочем, старик и не стремился заводить себе друзей. Даже вечерами, когда он пил шаркунку, горький согревающий напиток, настоянный на вытяжке из кожи шаркунов, не искал компании. Моряк всегда старался держаться в самом темном углу, подальше от остальных мужчин.
На странности Одноглазого вскоре перестали обращать внимание. Он сросся с Кассин-Онгом. Он стал его частью. Его деревенским пугалом.
В нем нашлась еще одна странность: когда из Снежных Холмов приходил ледоход торговца Арри ан Домда с грузом товаров на обмен, Одноглазый старался в деревне не показываться и из дома не выходил. Как-то раз я шел мимо, мечтая быстро расправиться с делами в теплице и навестить лавку Арри. Торговец остановился на западной пристани, в двух островках от моего дома, немало расстроив жителей восточной окраины, которым теперь приходилось долго плутать между мостиками, чтобы добраться до теплого магазинчика с разными диковинками. А у меня это роскошное чудо оказалось под боком. Радостно улыбаясь, я уже придумывал, на что потрачу скопленные сокровища, как вдруг увидел, что Одноглазый стоит у окна, и его взгляд, направленный на красивый ледоход ан Домда, так напряжен, будто старик смотрит на свою смерть и раздумывает, успеет ли убраться подобру-поздорову.
Заметив мой интерес, он внимательно посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. От улыбки его лицо расцвело, будто солнце коснулось высокого лба и прогнало тьму, скопившуюся в древних морщинах.
Подмигнув мне, он бросил еще один взгляд на ледоход Арри и исчез в недрах дома. В тот рейс ничего из ряда вон выходящего не произошло.
А спустя несколько месяцев, незадолго до начала осени, торговец приехал к нам еще раз…
— Ну, Боб, славная у тебя похлебка, клянусь плавниками Темного Бога, — сказал Арри ан Домд и, пыхтя от удовольствия, отодвинул плошку в сторону. Широколицый, рано облысевший купец каждый вечер приходил в таверну Пухлого Боба. Это был целый ритуал. Проведя целый день в торгах, выменивая у нас рыбу с дальней шахты, выделанные шкуры белых оленей да овощи из теплицы, он с наступлением заката неторопливо шел сюда. И за ним тянулись те, кто хотел услышать новости.
— Только у тебя такую и можно отведать.
Пухлый Боб, который на самом деле был настолько худ, что казался больным, лишь слегка улыбнулся, но кончики его ушей покраснели.
— Хорошему человеку — добрую еду, — высоким голосом ответил Боб.
— Отсюда и до блуждающих городов Содружества нет вкуснее похлебки, Боб. Что ты в нее добавляешь? — Раскрасневшийся Арри откинулся на спинку и обвел взглядом притихший зал. Десятки глаз ловили каждое его движение, и большинство из них были детскими.
Какие сказки, о чем вы. Нет ничего лучше историй торговца ан Домда.
— Секрет, Арри, — улыбнулся Боб. — Если я тебе расскажу, так ты и приезжать перестанешь.
Это тоже было ритуалом.
— Рассказывай, Арри, чего нового? Что творится в большом мире? И кто это с тобой приехал?
Вместе с купцом и его семьей в нашу деревню прибыл молодой паренек в хорошо пошитой шубе. Он весь день ходил по деревне и рассматривал наши ледоходы. Больше всего незнакомец крутился около двух совсем древних тяговых машин, предназначенных для того, чтобы таскать дома, но безнадежно сломанных. С них даже гусеницы сняли, разобрав на запчасти. Мертвые остовы стояли рядом с жилищем Одноглазого. Странно, паренек ничуть не заинтересовался могучим ледоходом Пухлого Боба, который мог легко сдвинуть с места платформу с огромной теплицей, домом старосты и таверной.
Когда солнце нырнуло за Дальний Кряж, незнакомец отправился на корабль купца, а сам Арри пришел в таверну. Я сидел среди тех, кто урвал себе местечко совсем рядом со столом пресытившегося ан Домда.