Роман Арбитман
Компас или скальпель?
Мир фантастики. — 2012. — №3 (103). — С. 55.
Можете не верить, но двадцатъ лет назад автор этих строк почти осуществил сбою многолетнюю мечту — собрать и прочесть всю фантастику, которая вышла в СССР на русском языке в послевоенные годы. С московско-ленинградскими изданиями проблем не возникало, а вот за провинциальными редкостями приходилось бегать.
Сперва надо было узнать о самом существовании этих редкостей в природе, и тут выручали библиографии Бориса Ляпунова, Виталия Бугрова и Игоря Халымбаджи. Когда факт существования книги был установлен, наступала пора поисков и обретений.
Я покупал недостающие издания у букинистов и барыг, выпрашивал, выменивал (а порой, увы, и коварно выманивал) разнообразные сочинения. Как и всякий мечтатель, я надеялся, что однажды под скромной обложкой книги фантаста имярек, выпущенной Тьмутараканским издательством, обнаружится шедевр. Но художественная ценность обретённых раритеров en masse приближалась к нулю. Зато на титульных листах красовалось слово «фантастический». Вам сегодня что-нибудь говорят фамилии «Брендючков», «Гацунаев», «Горло», «Закладный», «Калиновский», «Лукманов», «Могилёв»? Между тем и за их опусами по всему СССР гонялись сотни любителей фантастики. И затея собрать всё не казалась безнадёжной: фантастики выпускалось мало, квоты Госкомиздата были жёсткими. А потому до начала 90-х годов прошлого века фантастике не были нужны ни маркетологи, ни рекламные агенты — жанр, как машина Mersedes, сам себе был рекламой и сам себя двигал...
Всё, о чём бьшо сказано выше, ныне уже само по себе кажется ненаучной фантастикой. В наши дни на русском языке ежегодно выходит более девятисот наименований фантастики, и речь, заметим, идёт только о первых изданиях и только о жанрово маркированной литературе — без учёта «странной прозы», «притч», «городских сказок», «абсурдизма», «магического реализма» и всего того, что в силу разных обстоятельств отмахивается от упоминаний слов из арсенала SF и Fantasy на титульных листах (Пелевин, Галина, Быков, Славникова и другие). Ни сил, ни времени, ни психики не хватит для того, чтобы хоть бегло перелистать это пёстрое драконно-ведьмо-вампирско-эзотерико-апокалиптико-космическое разнообразие — что уж там говорить о внимательном чтении или коллекционировании! Во всех этих постоянно растущих циклопических пирамидах фантасты «с репутацией» (Гейман, Мартин, Мьевиль, Буджолд, Симмонс, Дяченко) вкупе с «раскрученными» — пусть порой и без учёта литературного качества — авторами (Лукьяненко, Олди, Злотников, Панов, Каганов и прочие) составляют явное меньшинство. В большинстве же — «серийные» и «проектные» авторы, чьи имена, мягко говоря, не очень примелькались. Вероятность, что среди этого словопомола можно найти нечто ценное при помощи старинного метода тыка, исчезающе мала. То есть да, автор-самородок может быть включён в обойму «Маруси» или «Этногенеза», но что с того? Он будет прочитан лишь фанатами этих конвейеров, а вовсе не нормальными читателями...
Где найти компас для этого бурного книжного потока? Литературная критика, и раньше-то не обращавшая внимания на фантастику, ныне обходит её за километр. Что же касается фант-критики, то её объективность вызывает сомнения. Речь, упаси боже, идёт не о криминале: заведомо исключим из рассмотрения версии о том, будто фант-критик Икс превозносит сочинения фантаста Игрек из материальной заинтересованности или в силу многолетних дружеских отношений (которые, кстати, в общем котле далеко не редкость). Беда в том, что у фант-критиков, как правило, вышедших из среды фэн-движения и не всегда обременённых профильным образованием (оно тоже, впрочем, ничего ещё не гарантирует — приторные отзывы некоторых профессионалов тому пример), взгляд на интересующий предмет часто оказывается специфическим. Книга рассматривается не в координатах мировой литературы, а в рамках достижений только самого жанра. Критику грозит незавидная участь превратиться в эксперта по разным сортам дерьма. Ведь если точка отсчёта смещена, то ужасное кажется плохим, плохое — сносным, сносное — хорошим, а хорошее — шедевральным. Вообразите, что читатель-неофит с литературным вкусом, заворожённый 7 или 8 баллами экспертной оценки, купит том Пупкина... Эх! А неудачная книга — не просто убитое время, но и зря истраченные деньги. В другой раз этот читатель не доверится чужому мнению и на книгу денег пожалеет — просто украдёт её в Сети...
Предвижу вопрос: что делать? Идеальных вариантов решения проблемы нет вообще, и хороших тоже нет, но есть два умеренно плохих. Первый, наименее болезненный для господ издателей фантастики: скидываться и, скрепя сердце, нанимать за приличные деньги «непрофильных» экспертов — и потом идти у них на поводу, если они убедительно докажет, что очередной «проект» есть бред сивой кобылы (пусть и способный принести кое-какую прибыль). Второй вариант более радикальный: в принципе уменьшить «вал», обрезать побеги — безжалостно. Сократить серии и «проекты», проредить издательских любимчиков и подкормить редакторов, дав им право отбрасывать перспективных графоманов и лелеять авторов из «неформата». В пользу второго варианта говорит и математика: если книжная пирамида уменьшится в размерах — например, в десять раз, — то и явного барахла, унижающего читательское достоинство, на выходе окажется в десять раз меньше. А уж с оставшимся мы как-нибудь разберёмся, опыт есть... Кажется, что издателям это финансово невыгодно. Однако и у имеющейся схемы есть недостатки, пусть и не видимые со стороны. Издатели, кстати, внакладе не останутся. Когда от потока останется ручеёк, племя коллекционеров возникнет вновь. И мечта охватить