Стекло и бетон против кирпича и дерева.
Волшебно.
Но не меньше меня радовала и зелень этого прекрасного города. У нас всегда было много деревьев, цветов, а ещё фонтанов. Дааа…сейчас их стало значительно меньше, но они всё равно впечатляют.
Увлёкшись созерцанием города и неспешным ходом своих мыслей, я не сразу заметила, что на моей талии властно сомкнулись мужские руки…
Мавэ́й кэла́д Альманндэ́н Марронда́н
Альманндэ́н нервно подскочил на кровати, выныривая из объятий сна.
Холодный пот выступил на лбу, а спавшее вот уже несколько сотен лет сердце гулко грохотало в груди, явно намереваясь сломать рёбра и вырваться на свободу.
Кровь бурлила в венах, а от волнений внутреннего источника магии покалывало пальцы. Кэлад постарался тут же перекрыть родовую связь и связь с атторморанами, чтобы в первую очередь обезопасить их и себя.
Немного уняв волнение и осознав произошедшее, мужчина медленно поднялся. Накинув лёгкий халат поверх домашних шаровар он босиком прошёл на террасу.
С неё открывался чудесный вид на мирно спящий То́ррнасс.
Столица Тримира́тоса, его мира, была волшебной. Особенно ночью.
Город утопал в мягком свете растений и редких животных. Дома словно спали, и только крыши вели безмолвный диалог с сёстрами ночи, играя и отражая их сияние. Всё, что в этом мире было живым и наполненным толикой магии могло излучать собственный мягкий свет.
Таким был Тримира́тос. Такова была магия этого мира.
Мавэ́й кэла́д Альманндэ́н посмотрел на свои руки, которые, казалось, были покрыты тысячами мельчайших бриллиантов. Это завораживало.
Он знал, что сейчас в свете А́рники и Велли́ры так сияет всё его тело, а глаза наполнены фиолетовым отблеском магии его рода.
Он тяжело вздохнул и облокотился руками о перила террасы.
Ночной воздух помогал успокоиться и взять эмоции и чувства под контроль. Раньше, но не сегодня.
Цесе́рцис стал прокручивать в голове сегодняшний сон.
Снова эти ореховые глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, тугие каштановые локоны, завораживающая улыбка. Всё это он уже видел тысячи раз в своих снах, всегда частями, всегда отдельно. Ещё ни разу он не смог посмотреть на свою асильрею целиком.
Он даже не знал где она!
Но чувствовал, что скоро найдёт её. Просто обязан найти!
Ведь в эту ночь он видел её смеющиеся глаза и чужие мужские руки на талии предназначенной ему женщины.
Его женщины!
Никто не должен касаться её, кроме самого Альма́нна.
Губы мужчины растянулись в предвкушающей улыбке.
Да, он ждал больше ста лет, каждый день проводя по 14, а то и все 20 часов в поиске. Он перерыл множество библиотек и архивов, посылал поисковые лучи во все уголки Торрнасса, а затем расширил поиски и до всего Тримиратоса.
Но её нигде не было.
Невероятно!
Он, кэлад высшей верфи магов Тримиратоса не мог найти девушку, что заставила бы ожить его сердце. Он не сошел с ума только по тому, что, пойдя на рисковый ритуал и обратившись к богам, он получил указание ждать.
А богам он верил. Ведь они не могли солгать. По крайней мере во время ритуала.
И вот однажды, в его груди послышался первый неуверенный удар. Такой лёгкий и неуловимый, что сначала могучий кэлад решил будто ему этот удар привиделся.
И уверенность эта крепла с каждым днём, пока он и вовсе забыл о таком досадном недоразумении. Но спустя год, его сердце снова несмело напомнило о себе.
И так повторялось из года в год, в один и тот же день на протяжении двадцати лет.
Он считал это му́кой!
Как же он ошибался. Настоящим испытанием для него стали последние два года, когда его сердце начало биться каждый день, а избранная богами для него женщина приходила во снах каждую ночь.
И он сгорал от того, что не мог её почувствовать, найти…да хотя бы увидеть любимое лицо целиком. Но нет…
Альманндэн решил - пускай, он мог видеть лишь её глаза или улыбку, порой невероятные волосы, но он будет не он, если не отыщет её.
В какой-то момент он увидел неясные силуэты. Мужчины и женщины. И он знал. Каким-то невероятным образом, он знал что это его женщина сейчас развлекается с другим.
Почему развлекается? Потому что она не может любить никого, кроме начертанного ей судьбой. Его. Мавэйя кэлада Альманндэн Маррондана.
Он знал, что у неё было двое мужчин, но каждый раз вспоминая об этом, цесерцис испытывал невыносимые страдания и в нём просыпалось дикое желание убивать. Убивать быстро и не разбираясь почему кто-то посмел посягнуть на его сокровище.
Злая усмешка искривила красивые губы кэлада. Вот уже два года он спал и видел лишь ореховые глаза, но сегодня… Сегодня в нём снова просыпался зверь, поднимая со дна души ярость.