Слышать внутри.
Дышать.
Держать.
И к чему стремиться.
Чтобы потом воз-родиться.
11. Весна
Я покупаю новое платье в пол
Ветром трепещет подол.
И смотрю на себя сквозь отражение, отторжение, опережение.
В нем глубокий вырез и широкие рукава,
А в ладонях давно прорастает трава,
Под ногами крушится сухая земля,
А в руках обжигается крапива.
Я стою в нем, как будто чья-то богиня,
Морана, Мокошь и Берегиня.
Трое в одном человеческом теле…
Кто из них я, если подумать на самом деле?
Платье струится и обнимает колени,
И провожу словами по шрамам души… Полетели.
К весне.
12. Сама себе
Я говорю себе:
— Наступит момент, когда ты становишься сама себе миром, доспехами и ключом. Закрывай глаза, девочка, и не жалей ни о чем.
Тот, кто несёт фонарь, спотыкается чаще того, кто идёт следом. И я выбираю сама — лететь или падать в небо.
13. Стать собой
Так алмаз становится бриллиантом через сотни огранок и размышлений
Через путь, в котором много сомнений и очень много любви.
С каждой гранью ты просто становишься чище и ярче.
И ценнее для мира. И ценнее для сердца.
Осталось лишь вовремя остановиться и засиять, чтобы всю жизнь не отдать на шлифовку того, что уже бриллиант.
Ведь в этом твоя уникальность и ценность.
В умении наслаждаться, чем есть, и стать настоящей собой.
14. Безусловность
Я понимаю однажды, что вечер опять растянут.
Как агаты, сияют звёзды среди огней.
В тишине двузначного и двуночного откровения,
Кто-то становится мягче, а кто-то злей.
И неважно, кто кого выдумал, а кто рассказал нечаянно,
Кто кого выбрал, а кто разминулся в пути.
Так растворяются манипуляции безусловности.
Ведь где вы хоть раз видели условности у любви?
15. Где твой дом?
— Где твой дом?
— Там, где травами пахнет так сильно, будто ты дышишь всей кожей.
Там, где слышат тебя только сердцем, где тихо, где можно…
Можно то, про что в детстве мечтали от вздоха до самого края.
— Где твой дом?
— Там где солнце, как тонкий фитиль, догорает.
— Там, где звёзды хранят свою память, танцуя по кругу?
— Там где мы обещали быть ближе и ближе друг к другу.
— Где твой дом? Тот, который ты ищешь и ищешь годами?
Тот, который, как крепость и никогда не растает.
Тот, который ты хочешь увидеть построенный… Весь.
— Где твой дом? Где-то там… далеко?
— Нет. Он здесь, слышишь, здесь.
16. Они говорят
Они говорят: пробуждай в себе Бога,
Забывай в себе человека,
Откажись от разума, сахара, от ненужного смеха.
Будь богиней внутри, забивай в себе те вибрации, которые ниже нижнего, надевай до пола платье.
Все кругом о божественном, прозрачном и светящемся,
Том, что где-то сияет сквозь темное и настоящее.
Они говорят: пробуждай в себе бога, не чувствуй злости,
Забывая, как каждая из этих эмоций пропечатывается в кости.
Так много сейчас о свете, о ясности о чем-то слишком мифическом,
А хочется тепло-ладонного, обнимательного, а не метафизического.
И где-то в кафе, заказывая кофе с сахаром и десертом,
Ты находишь не бога в себе, а обычного человека.
И говоришь: я люблю тебя, слышишь, и никогда не забуду…
Богово богу, кесарю кесарево, буддово Будде.
— Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя, знаешь?
А межреберно азбукой Морзе в ответ:
— Слышу. Люблю — и прощаю.
17. Снись мне
Они знают ответы, которых я и не знаю. Это так много и мало, а я тебя обнимаю.
Я задаю им вопросы через какие-то отчаянные отражения, закольцованные дороги и запутанные сомнения.
Утренний ветер оставляет на волосах все забытые поцелуи,
Те, что не сбылись между ни в январе, ни в июле.
Я закрываю глаза и рисую карту трепетом от ресниц.
И найду тебя снова и снова. Только снись мне, пожалуйста, снись.
18. Что ты чувствуешь?
— Что ты чувствуешь?
Одиночество? Боль? Или надежду?
— Что ты чувствуешь, когда делаешь первый вдох?
— Что ты чувствуешь, когда тебя предают?
То, что Бог вроде бы есть любовь?
— Что ты чувствуешь?
Страх? Отчаяние? Веру в лучшее?
— Что ты чувствуешь, когда кто-то бьёт словом и по щекам?
— Что ты чувствуешь, когда солнце в тебе просыпается?