— Что ты чувствуешь, когда тянешься к небесам?
— Что ты чувствуешь, когда кто-то себя не любит?
Когда кто-то себя убивает, стирает до дыр.
— Что ты чувствуешь, даже когда уж не в силах чувствовать?
— Мир. Я чувствую целый мир.
19. Пусть
Самое важное находит людей в тишине.
В ней прорастает то, что ты садишь первым:
Зерна отчаяния или ростки любви,
То, что нужнее всего, становится верным.
Свет со-творяется из пустоты и тепла,
Того, что в душе живёт наравне с холодами.
Я создаю целый мир, а он обнимает меня.
То, что важнее всего, даруется не богами.
Будет день, и мы подберем слова,
Чтобы узнать свободу и чтобы лететь, как птицы.
А пока говорю:
«Пусть прорастает любовь, пусть плохого ни с кем, никогда не случится».
20. Выразить весну
И думать, как выразить эту весну в мыслеобразах и в словах.
А потом с радостью сдаться, решая: пусть будет так.
Пусть будут эти люди и эти дни, полные солнца, света и безграничной любви.
И не спеша пить кофе с видом на старый город, ловить тени и не искать для всего повод…
Пока ты ещё так отчаянно молод… и бесконечно влюблен.
21. Место силы
Власти твоей нет надо мной.
Нет ожидания ада.
В центре — одно чудовище и поворот, а дальше — своя награда.
Ты через страхи и стены идёшь, в сказке не будет иначе.
Ты — Пенелопа, опять что-то ждёшь.
Ты — Ариадна — плачешь.
Нить Лабиринта запуталась вновь, нужно бежать быстрее.
Где-то среди осколков из слов просыпается: Ты — Медея.
Но утром, когда приходит рассвет,
И после глухой тишины,
Маски падают прочь, растворяются в ночь
Оставляя Ты— это — ты.
Путь лабиринта неблизок и тих,
Но слабости нету в тебе.
Ведь место силы находишь внутри.
А не вовне.
22. Кроме любви
Как отражаются капли дождя на стеклах,
Будто диковенные витражи.
— Все забывается, — говорят тебе. — Все, кроме лжи.
Но на самом деле, это ведь глупости, это ненужный свод
Из каких-то незрячих иллюзий и непонятных свобод.
Из каких-то неважных строчек и недосказанных слов,
Из каких-то хрустальных стен и каких-то глухих потолков.
Дождь остаётся в памяти — той, где нет места лжи.
— Да. Все забывается… Все, кроме любви.
23. Женщина
И я мечтала летать, не падая,
взлетая в небо тугими листьями.
И я желала быть самой сильною,
За страх платила благими мыслями.
Не слишком мудрая, не слишком юная.
Ведь возраст здесь не имеет значения.
Кому-то дочь, а кому-то любимая
Но все же живая, без тени сомнения.
И без сомнения: что-то получится,
Хоть здесь надломилось, а там где-то трещинка.
Я все это склею однажды вечером.
Ведь я же всесильная, я все-таки ЖЕНЩИНА.
24. Чай
От воды лепесток обретает свою совершенную форму.
Он не тонет, а учится плавать в кристальном покое.
Среди птиц золотых мы не помним о клетках и боли.
Исцеляйся сегодня, сердце мое.
Приходи к роднику воскрешенья,
Отрывай в себе прутья, открывай все замки вдохновенья.
Говори то, что хочешь сказать, пока капли стекают по стенкам.
Мы в покое.
В центре мира и в области правды и сердца.
Мой улун красит воду в цвета восходящего лета,
Мы молчим в тишине,
Это чай говорит.
Ему можно доверить все тайны.
Ему можно.
25. Разговор цветами
Когда слова гаснут где-то на уровне горла,
Когда вспоминается то, что давно забыто,
Среди прощений, побегов и лепестков,
Ты открываешь то, что должно быть скрыто.
А у ключицы трепещет семечко жизни,
Становится ярче и тянет к сердцу бутоны.
И знаком внутри, как скрижалями, пишет:
«Тот, кто горит, никогда-никогда не утонет».
Тогда открывается то, что стало забвением,
То, что, казалось, произошло не с нами.
Мне не осталось ни одного сотворенного звука,
Но Мир в тишине тогда говорил цветами.
26. Забытые города
Из людей, которых я забываю, заселяются целые города.
Там большие дома и широкие улицы. Сегодня и навсегда.
В этом городе где — то до самого узкого приступа, больше слов не
отправленных нет.
На конвертах упрямым почерком адрес: налево от солнца, пока не наступит рассвет.
А пока я смотрю в закат, понимая, что день, как обычно, стоит за спиной,