— Зовите начальника, у нас убийство! — стражник подошел к трупу, у которого отсутствовали глаза. Из пустых глазниц тонкими струйками сочилась тёмная кровь, а жалкие обрывки глазных нервов торчали наружу. Лицо грифона словно застыло в немом, последнем крике, перекосившись до такой степени, что было страшно даже мельком взглянуть на него.
Досконально осмотрев его, стражник обнаружил окровавленные глаза на спине убитого.
Продолжение следует.
====== Глава 49 — Храм ======
Каждый день, проведённый в этом мире, уводил к тёмной стороне. Я перестал себя узнавать: зачем же убил прохожего, если мог просто оставить его без сознания? Решил не оставлять свидетелей? В его бред о том, что среди нас находится самозванец, замаскированный под грифона, мало кто смог бы поверить, его скорее сочли бы за умалишённого, оставили бы как есть или отвезли в лечебницу для душевнобольных, ну или что там у них. Библиотекарь. Почему я не прошёл мимо, не проигнорировал его слова? Что потянуло к нему и заставило воплотить его слова в жизнь? Вот ещё одна жертва, ещё кровь на моих руках. До того, как я стал убивать, в первый раз делать это было страшно, но сейчас для меня это стало как развлечение. С каждым разом методы становились всё извращённей.
Это должно пугать, заставлять ненавидеть себя за эти преступления, но такого нет — совсем наоборот. Это заставляет чувствовать себя живым. Отнимая чью-то жизнь, чувствую себя совсем по-другому. Такое чувство, что пустота внутри меня заполняется, и я могу жить и двигаться дальше. Уже не мне решать, хорошо это или плохо: вернуть всё обратно уже не получится.
Солнце стремительно уходило за горизонт. Время поджимало — пора возвращаться. Но добытой информации оказалось не так много, чтобы прийти к какому-либо выводу. Мне известно лишь то, что Похоть вернулась сюда и с помощью своей силы прекратила войну, устроив геноцид. Обходя самые населённые улицы, мне удалось выйти из города. Сориентировавшись по окрестностям, я пришёл на место, где лениво посапывала Неса.
Подойдя к спящей красавице, мне захотелось необычно разбудить её. В голову стрельнули разные извращённые мысли. Зацепившись за одну из них и коварно улыбнувшись, я стал тянуть свои копыта к её тушке. Появление из меня Гнева резко остановило. Лучше не буду лишний раз демона беспокоить. Он косо поглядывал за мной.
— Неса, просыпайся, — произнес демон, будя сестру.
— Что?.. Это ты, Гне… вушка?.. — сонно произнесла она, обхватив его и поцеловав. Демон по своей натуре оторвал её от своих губ и стал трясти, как куклу.
— Всё, проснулась? — спросил он, продолжая её встряхивать. Она, в свою очередь, от тряски смешным голосом ответила:
— Да… Хватит… Проснулась… — отпустив сестру, Гнев подлетел ко мне.
— Рассказывай: что сумела добыть за это время? Если окажется, что ничего, то зря ложилась спать. Наказание за тунеядство будет жестоким. Будь уверена, я тебе это устрою, — с угрозой в голове предупредил я.
— Да-да-да, — саркастически произнесла лиса, протирая глаза. — Да ничего особенно. Никто ничего не знает. Я начинала с самых старых и закалённых грифонов, которые проживают тут, и закончила детьми. Кроме сказок и легенд ничего путного, — отчиталась она, снимая с себя сонливость.
— Хм… Сможешь вспомнить все сказки и легенды с участием Жрицы? Мне удалось выяснить, что тысячу лет назад была так называемая эпоха Крови. Вот этот персонаж сыграл главную роль в ту эпоху. Так что потрудись вспомнить и рассказать.
— Хмм… — задумавшись, Жадность стала рассуждать. — Легенда о бравом Геракане, который должен был совершить двенадцать подвигов… Нет, не пойдет. Тут его убивают после первого же подвига. Может, сказка о Некаре, что сумела спасти народ от голода? А-а-а!.. Тоже не пойдёт. Не могу вспомнить ни единой истории, где участвовала твоя Жрица, хранительница храма, которая живёт более двух тысяч лет, и если кто-то туда войдёт, то его ждёт безумие… Или пастырь, который хотел вести свою религию… — тут я остановил её.
— Стой, что ты сейчас говорила?
— А… — лиса удивлённо уставилась на меня. — Пастырь, который хотел вести свою религию, но ничего хорошего из этого не вышло.
— Нет, про Хранительницу. Расскажи: что ещё известно? — зацепился я, услышав, сколько лет этой легенде.
— А, ты про сказку? Ей пугают малышей-грифонов, чтобы не совали свои клювы туда, куда не следует. Руины находятся неподалёку, и туда ходят все, кто попало, но внутрь никто не заходит. Боятся, наверное. Просто поговаривали, что нашёлся один смельчак, но он так оттуда и не вернулся. Может, хищник какой-то живет? Шут его знает.
Храм, развалины, никто туда не заходит, всех пугают, никто не вернулся… Хорошее место, чтобы там залечь. Похоть наверняка специально кинула слушок, что этот храм проклят и всё такое, и теперь мирно там спит. Либо это — просто сказка, и я делаю из мухи слона. Если окажется, что я неправ, Неса перед всеми грехами меня на смех подымет. А ошибаться мне нельзя. Ладно. Пока есть зацепка, то почему бы не проверить её? Пока эта лисица будет вспоминать дальше, мы не будем терять время зря.
— Ты знаешь, где находятся эти развалины?
— Да, тут недалеко. Обойдём вон ту гору и увидим сплошные развалины и колонны, держащие вход, — указала она в сторону горы.
— Тогда пойдём туда. Другого выбора у нас нет. Судя по всей собранной информации, Похоть может быть лишь там. Если, конечно, ты не вспомнишь похожую историю, — после чего я отправился в сторону развалин. Неса вскочила и побрела за мной.
Путь занял всего десять минут. Обойдя гору, мы оказались у развалин. Множество статуй, изображавших грифонов, полностью или частично было уничтожено. Куда не ступишь, везде валялась история прошлого. Пройдясь до самого входа, где колоннами оказались огрызки когда-то могучих исполинов-грифонов, которые удерживали потолок над входом, я не стал останавливаться у этих камней, продолжив идти дальше. Как археолог в душе, я должен был остаться и начать исследовать всё это богатство, но вместо этого прошёл мимо, проигнорировав. Как же меня изменила жизнь в этом мире…
Чрево храма приняло нас с распростёртыми объятиями. Путь наш был не долог — уже через пару минут мы вышли в просторное помещение. Конечно, тут было темно, хоть глаз вырви, но моё тело излучало свет, гоняя по шлейфам магию. Так мы хотя бы могли видеть, что творится у нас под ногами. Но вслепую продолжать путь мы не могли.
Неса поступила проще и снова меня удивила, достав из своего арсенала очередное заклинание. Поставив перед собой лапу, она тихонько дунула в неё. Тысячи искр стали расходиться в разные стороны, на мгновение осветив всё помещение. Хлопок. Сложив свои ладони, — снова наступила темнота, — ей потребовалась секунда, прежде чем огромная мощь собралась между ними. Когда стало уже горячо, Неса выпустила на волю синий, подобный яркой звезде, огонёк. Его света хватило, чтобы осветить помещение. Конечно, не полностью, но хотя бы часть. Теперь нам стало видно, где мы находимся. Странный туман заполнял пространство, но он ничем не мешал: видимость была превосходной.
Мы увидели огромный зал, украшенный разными рисунками в виде мозаики на стенах. Конечно, время брало своё: некоторые рисунки, что изображали собой красоту и величие, были уничтожены или прогрызены временем. Подойдя к одной из фресок, я стал рассматривать её. Эта фреска повествовала о том, как к грифонам в дверь постучалась война, когда ради власти над всеми брат пошёл против брата. Неизвестно от чего погиб король, и тогда развязалась война между его сыновьями. Три лагеря сражались за право владеть всем. Два лагеря вели ожесточённый бой, пока третий пытался держать нейтралитет.
Дальше фреска отсутствовала, будто её специально кто-то уничтожил. Пройдя длинный путь и не увидев основной истории, я подошёл к самому концу. Там на троне восседал третий сын, который держал нейтралитет. Около него, опять же, фреска была уничтожена, поэтому не узнать, кто именно стоял рядом.
— Кто-то специально уничтожил большую часть фрески, — произнёс я, проведя копытом по мозаике. Рядом материализовался Гнев, тоже проведя по ней своей рукой.