А годы эти действительно дали нам возможность посмотреть за короткий срок сразу на нескольких «гигантов мысли» — Брежнева, Андропова, Черненко. И, наконец, впервые за всю историю советской власти к руководству пришел человек, нормально, еще до всякой партийной карьеры и без папы-попечителя учебных заведений, закончивший университет, да еще Московский.
С его приходом к власти начались многообещающие перемены, теперь нашим фантазиям была предоставлена хоть какая-то, пусть зыбкая, но всё же — почва. В моей жизни тоже произошли удивительные перемены, которые я, сохраняя изрядную долю наивности, воспринимал всерьез. Наступил момент, когда я был вынужден мучительно думать над тем, уезжать или нет, а многие люди, глубоко и искренне мною уважаемые, твердили мне одно и то же: не спешите с отъездом, переломите гордыню, давайте вместе использовать этот исторический шанс. Я уже смирился с этой мыслью о неповторимости шанса и греховности безрассудного упрямства, написал письмо Горбачеву, которое не без труда попало ему в руки… и, тем не менее, шансом этим мне не дали воспользоваться те, для кого даже Горбачев — не указ. Меня выдворили из СССР, ясно показав, кто из них сегодня сильнее.
И все-таки я не стал бы возвращаться к этой истории и предавать ее гласности, если бы не одно обстоятельство, показавшее, что люди, старательно выставлявшие меня за пределы «Страны Советов», не забыли моей истории и хотят еще раз погреть на ней руки.
В предпоследний день работы XIX партконференции — 1 июля 1988 года — первый секретарь Ростовского обкома партии Б. М. Володин взял слово, чтобы обсудить вопрос о перестройке в подведомственной ему области, а заодно о предателе Сойфере, который только что сбежал в США. Похоже, других тем у ростовского секретаря не осталось, других проблем не накопилось, как поговорить о жителе города Коламбуса, в Ростовскую область, как известно, не входящего. Вместо того, чтобы рассказать о своих трудностях, он решил привлечь внимание ко мне:
«В первом и во втором номерах журнала “Огонек” некий Сойфер бичует лысенковщину, а в двенадцатом номере журнал знакомит нас и с самим автором статьи. Он, оказывается, уже готов давать советы из-за рубежа, куда дезертировал, покинув Родину, как нам поступать в тех или иных случаях и ситуациях…
Нелишне в этой связи напомнить некоторым товарищам такой исторический факт. В 1922 году году в газете “Известия" ВЦИК было опубликовано изложение содержания брошюры Парвуса[5]. В связи с этим Владимир Ильич Ленин писал: «Предлагаю назначить следствие по поводу того, кто поместил на днях в газетах телеграмму с изложением писаний Парвуса. По выяснении виновного, предлагаю заведующему этим отделом Роста объявить строгий выговор, непосредственно виновного журналиста прогнать со службы, ибо только круглый дурак или белогвардеец мог превратить наши газеты в оружие рекламы для такого негодяя, как Парвус». (Аплодисменты). (Газета «Правда», № 184, 2 июля 1988 г. С. 8).
Газеты страны, начиная с «Правды», воспроизвели эту речь и сделали это тоже весьма своеобразно: как мне сообщил один из моих друзей из Москвы, формулировки Володина были ужесточены, часть речи опущена, чтобы прямо перейти к словам Ленина, стращавшего редактора «Известий» снятием с работы. Получилось так, что будь жив добряк Ильич, он просто бы меня расстрелял без лишних словопрений.
Следующим слово на партконференции предоставили первому заместителю председателя Госкомитета СССР по строительству Б. Н. Ельцину. Ранее под давлением Горбачева его исключили из кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, довели до тяжелой болезни, а затем назначили на малозначительную работу. Борис Николаевич на этой партконференции нашел силы, чтобы ответить на критику в свой адрес со стороны многих руководителей партии и потребовал реформ в партии. Ему, по сути, устроили обструкцию.
12. Гласность с урезанием в правах
После появления на Западе тревожных запросов о последствиях Чернобыльской катастрофы 1986 года Советский Союз передал в Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) объемистый доклад на эту тему. [В СССР доклад был строжайшим образом засекречен. Счастливая случайность помогла мне добыть обе версии доклада — английскую и русскую. Первую мне привез и подарил руководитель корпункта газеты «Вашингтон Пост» чернокожий американский журналист Гэри Ли, который посещал нас каждую неделю в поисках материалов о том, что творится в СССР и интересовался моими оценками происходившего. Он слетал в Вену и привез оттуда полный текст доклада советской стороны, изданный в нескольких книжках на английском языке. Русскую версию мне передала заместитель партии зеленых ФРГ, которая узнала от немецких дипломатов о моем интересе к анализу того, что же произошло на самом деле в Чернобыле]. В течение нескольких месяцев я изучал представленные СССР в МАГАТЭ официальные данные о Чернобыле и обнаружил поразительные факты.
5
Парвус — псевдоним Александра Израилевича /Лазаревича/ Гельфанда (1867–1924), который был посредником в переговорах Ленина с Германским правительством, снабдившим группу Ленина деньгами для свержения царского правительства и начала Октябрьской революции. Парвус также провел переговоры с Германским правительством о пропуске Ленина и других заговорщиков в «опломбированном» вагоне из Швейцарии через Германию в апреле 1917 года. (Данные о Парвусе отсутствуют в Большой Советской Энциклопедии, поэтому я почерпнул приводимые здесь сведения в Британской Энциклопедии, см. The New Encyclopaedia Britannica, v. 5, p. 819, 15th ed., 1997). Многие западные историки считают, что именно Парвус привел Ленина к власти с помощью немецких денег и что он был личным финансовым агентом семьи Ленина вплоть до смерти.