Я завладел насосом. Поставил ногу на откидную лапу. Качать было удобно. Сделал несколько взмахов, и камеры стали твердыми, как железо.
— Юра, хочешь попробовать?
На седле лежит красивый коврик с кистями.
— Туркменский?
— Туркменский, Айнабад подарила. Здесь текинский рисунок. Ковры бывают йомудские, ахал-текинские. Айнабад мне объясняла.
— Ты садись!
Настя устроилась на багажнике, и я завертел педалями. Мне никогда еще не приходилось ездить на такой легкой машине. В велосипедах я знаю толк. Перекатался на всех машинах наших мальчишек на Встреченке. У одного Баскета стоящий! Полугоночный велосипед, с переключателем скоростей. Руль выгнутый.
В гору было трудно подыматься, и Настя спрыгнула.
— Жалко, что не мужской! — сказал я.
— Такой уж купили!
Шофер Львовского автобуса, на котором мы приехали на железнодорожную станцию, остановился напротив нас. Высунулся из кабины:
— С карданом?
— Точно!
— А как на ходу?
— Ветер!
По дороге к нашей Встреченке нас то и дело обгоняли машины.
Шоферы предупреждающе сигналили и останавливались. Они хотели получше рассмотреть диковинный велосипед.
Я уже привык к постоянным вопросам.
— С карданом?
— Точно!
Разглядывание Настиного велосипеда доставляло мне радость. Я гордился за нее: у нее есть чудесная машина с хромированной рамой, с карданной передачей и красными покрышками. Я ничуть не завидовал ей.
ГЛАВА 10 
Дядя Макарий с характером
Прочитал «Как закалялась сталь». Молодец Павка Корчагин! Мама легла спать. Мы с дядей Макарием ушли на кухню. Долго говорили о книге. Дядя считает героем Жухрая. Я стал с ним спорить.
«Павку Корчагина привыкли ставить всем в пример, — сказал дядя. — А забывают, что рядом с ним был коммунист Жухрай. Он умел вовремя помочь парню словом и делом, показать дорогу, объяснить, что к чему!»
Мне тоже нужен Жухрай!
Решал задачу на доске. Тонул и вовсю пускал пузыри. Проклятый паровоз! Лучше бы он сломался и перестал бегать от А до Б.
Кочерга фыркала, как тюлень. Заяц догадался подробно подсказать. Н. поняла мое ничтожество. Я буду бороться с собой. Докажу!
Вечером случайно встретил Н. Болтали. Ни разу она не вспомнила о школе. Спасибо!
Дядя Макарий не мог скрыть радости. Его приняли работать на экскаватор. Правда, пока оформили слесарем по ремонту. Но, по словам дяди, великий полководец Суворов тоже начинал свою службу простым солдатом. Я не узнаю дядю: пропали глубокие оспины на носу и скулах, уже не такими пугающими кажутся лохматые брови и упрямый взгляд темных глаз. На щеках румянец.
Дядя Макарий показал нам с мамой полученные со склада комбинезон, телогрейку и большие кирзовые сапоги.
— Завтра выхожу на работу. Лягу сегодня спать раньше, а то еще просплю!
— Макарий, ты как ребенок! Разбужу, не проспишь — мама улыбнулась. — Василий тоже был беспокойный!
Всегда, когда мама говорит об отце, она плачет. Слезы круглыми бусинками выкатились из глаз и медленно покатились по ее щекам.
Я помнил маму совсем другой: веселой, живой! Как она сразу постарела после смерти отца! В черных, гладко зачесанных волосах блестит седина. Под глазами и около рта — морщины.
Дядя Макарий во многом напоминает мне отца. Тот же глуховатый голос, густые брови, мягкая, застенчивая улыбка. Наконец, одна и та же привычка теребить мочку уха.
Дядя Макарий надел сапоги и, громко притопывая, прошелся по комнате, поводя плечами.
— Барыня, барыня! Барыня, сударыня!
Мама тяжело вздохнула и украдкой, уголками косынки вытерла слезы.
— Где работать будешь?
Дядя Макарий остановился, покосился на меня.
— Определили в бригаду Вяткина. Сергей Данилович обещал меня быстро выучить!
Дядя Макарий подошел к столу и неторопливо перелистал журнал «Юный техник».
— Техникой интересуешься? Это хорошо. Я тоже почитаю.
— Макарий, а ты упрямый. От своего не отступился, — сказала мама.
— Мы, Мурашкины, такие. Правда, Юра? Задумали — сделаем. Чуть не забыл рассказать. Встретил я сегодня Звездина. Похвалился мне. Добились комсомольцы. Висит приказ по карьеру. Тарлыкову выговор объявили за посылку машин на сбор металлолома. Должен уплатить в бухгалтерию деньги за прогон машин и бензин.
— Зря это затеяли, — сказала со вздохом мама. — Тарлыков догадается, кто это придумал. Макарий, это ты научил Алексея.