Представитель русской элиты — должен быть русским националистом. А как же иначе? Собственно, национализм — это квалификационный тест на элитарность. Националистичен — значит, принадлежишь к элите. Национально-индифферентен, космополитичен — значит, быдло, какое бы высокое положение ты ни занимал.
Главный враг националиста — это не национализм ближайшего или отдаленного народа, к примеру, украинского или немецкого, — а ИНТЕРНАЦИОНАЛ, в каком бы обличье он ни выступал.
Я взялся об этом напомнить потому, что, к сожалению, интернационализм и социализм — в равной мере органичны для русского народа, имеют один источник, восходят к исконным архетипам, глубоко связанным между собою.
Именно поэтому в России, как сейчас будет показано, и теория социализма, и его практика до недавних пор всегда были намертво связаны с интернационализмом. Я бы даже сказал, что интернационализм есть родимое пятно всего без исключений русского (хотя и не только русского) теоретического социализма.
Факт проживания огромного, полного творческих сил русского народа в чужом и чуждом для него государстве, которое по праву должно быть своим и родным, губительно сказывается на народном физическом и моральном самочувствии. Мы деградируем, эмигрируем и вымираем, оставляя завещанное нам предками наследие — территорию, природные ресурсы, материальные и духовные сокровища, научный и культурный потенциал и даже генофонд — другим народам, не создававшим этого наследия, которые жнут, где не сеяли. Это — чудовищная историческая несправедливость.
Мы никогда с этим не смиримся. Мы намерены коренным образом ломать такое положение дел.
Мы понимаем, что единственный шанс на выживание связан для русского народа с обретением собственной национальной государственности. (Какую, кстати, уже обрели все титульные нации бывших республик СССР.)
Никаких других, параллельных проектов, концепций, доктрин, предлагающих целостную картину будущего нашей России, сегодня нет. И не предвидится. Значит, нужно просто не жалеть сил на пропаганду Русского Проекта, который способен полностью занять данную нишу.
Крики о том, что Россия-де гибнет и ее надо немедленно, сию же секунду спасать, не дожидаясь, пока идея овладеет массами, не должны нас смущать: исторические процессы имеют свой шаг и свою дистанцию. Ее нельзя сократить произвольно. Но надо делать все, что в наших силах, чтобы пройти эту дистанцию по-чемпионски, с полной отдачей. Изменяя по ходу дела все, что мы будем в силах изменить.
Талейран говаривал: политика — это «искусство возможного». Возможного, а не невозможного! Поэтому так важно найти эту тончайшую грань, отделяющую одно от другого; найти — и пройти по ней.
Не секрет, что все революции, прежде, чем выплеснуться на улицы и площади, всегда сначала происходят в головах населения. И если верить опросам ведущих социологических служб России, в умах русского народа решительный поворот к национализму уже произошел. (В лагере наших врагов по поводу этих опросов — тихая паника.) Я лично считаю, что эти перемены действительно совершились — но пока не на уровне массового сознания, а на уровне массового подсознания, инстинкта; а вот на уровень рацио, на уровень доктрины нам еще только предстоит этот самый национализм вывести. На что я и отвожу те самые три-пять лет.
…усилить пропагандистский нажим на массы, объяснять азбучные истины национализма, его моральную и историческую правоту, как и неправоту его противников. Надо особенно озаботиться витриной национализма, не жертвуя при этом его ценностями: придать ей респектабельный вид, сделать так, чтобы она не отталкивала, а привлекала людей. Особенно — думающих людей, а также тех, кто располагает реальными ресурсами, в том числе человеческими. Наша пропаганда должна быть обращена не в низшие слои общественной атмосферы (опыт КПРФ показывает, что они немногого стоят), а, прежде всего — в высшие, элитные. Не надо агитировать полк — сагитируй полковника: он сам придет и полк с собой приведет!
Да! Россия, при всей своей полиэтничности, — мононациональная страна русского народа. Это положение соответствует историческому факту. Но оно соответствует также и современному фактическому положению вещей. Прошлое и настоящее, таким образом, сходятся в этом пункте. А современное международное право подтверждает правомочность такой констатации. К примеру, в документах старейшей и авторитетнейшей правозащитной организации мира — Freedom Hous e (ее членами, кстати, являются такие столпы западного мира, как Бжезинский и Киссинджер) — прямо утверждается: если 67 % населения страны принадлежит к одному этносу, такая страна имеет статус мононациональной[39]. Русских же в России 82 % — больше даже, чем евреев в Израиле.
39
\Соответствующая статья была удалена с сайта F.H., но вот вам цитата: «Just as there are important regional variations in basic freedoms and political systems, there are also noteworthy distinctions between monoethnic and multiethnic countries with regard to freedom and democracy. Indeed, democracy is as a rule significantly more successful in mono-ethnic societies (i. e.,